Он распахнул дверь и вышел.

Пребывающая в замешательстве Ариадна порадовалась, что он не увидел вспыхнувшего на щеках румянца.

Новички едва успели разделаться с кашей, как на них пришли посмотреть тренеры в сопровождении Фортиса. Это были сурового вида мужчины средних лет, вооруженные дубинкой или плетью, либо и тем и другим. Бывшие гладиаторы, тяжким трудом заслужившие свободу, — они получили рудис.

Пятнадцать мужчин выгнали во двор, под хор насмешек остальных обитателей лудуса, и выстроили в ряд. Спартак, Гетас и Севт вышли последними. Фортис тут же приступил к делу. Он принялся засыпать вопросами первого в ряду, одного из понтийских воинов, — сколько ему лет, чем он занимался раньше и каков его боевой опыт. Тот, запинаясь, отвечал на скверной латыни, а тренеры внимательно слушали. Вскоре понтийцу велели встать рядом с тренером, обучающим «фракийцев». Следующего пленника отправили в «галлы», третьего — в «самниты». Так постепенно Фортис продвигался вдоль строя. Фракийцы заухмылялись, услышав, что будут представлять на арене свой народ. В душе Спартака вспыхнула надежда. Сражаться тем, кто он есть на самом деле, — в этом была некая гордость.

— А, латро, — протянул Фортис. И улыбнулся, увидев, как закаменело лицо Спартака. — Этот тоже фракиец, — объяснил он тренерам. — Сколько лет?

— Тридцать.

— Чем занимался?

— Я был воином с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Именно тогда я в первый раз убил человека, — прорычал Спартак. — Он немного смахивал на тебя.

— Ха! Так ты настоящий убийца, а? — Фортис насмешливо приподнял брови. — А военный опыт у тебя есть?

— Я воевал в каждой летней кампании с тех пор, как стал считаться взрослым. Восемь из них прослужил кавалеристом в римских вспомогательных войсках. Я побывал в стольких стычках, что и не упомню, и участвовал самое меньшее в шести серьезных битвах.

— И многих убил? — спросил один из тренеров.

Спартак посмотрел ему в глаза:

— После двадцати я потерял им счет. Как минимум половина из них были римляне.

Тренер буркнул нечто невнятное.

— Я тебе не верю! — возмутился Фортис.

— Это правда. А скольких убил ты? — парировал Спартак.

К его удовольствию, Фортис затряс кулаком перед его лицом. Не упустил Спартак и ухмылок, скользнувших по губам двух тренеров. «Отлично. Я тебя таки допек, козолюб несчастный».

— Ах ты, наглец! Я убил множество людей! И покруче тебя!

«В самом деле? Что-то не верится!»

— Он больше всего подходит для «фракийца». Я его беру, — сказал невысокий тренер с аккуратно подстриженной бородой; товарищи поддержали его.

— Нет, не берешь, будь я проклят! — рявкнул Фортис. — Он не будет «фракийцем».

— Почему это?

— Потому что так сказал Батиат! — самодовольно ответил Фортис. — Этот пес чересчур заносчив. И я его заставлю понять, кто он такой. Да и двух его дружков тоже.

— Тогда их беру я, — сказал третий тренер, подбирающий «галлов».

Фортис пожал плечами:

— Ладно.

Не слушая больше возражений, тренер кивнул, подзывая Спартака, Гетаса и Севта.

— Идите сюда.

Спартак не сдержался:

— Но…

Фортис в мгновение ока вытащил из-за пояса короткую дубинку и обрушил ее на голову Спартака.