Ева проигнорировала его заявление. Она по-прежнему обращалась к сенатору:

— Как вы нашли двух других? Почему остановились на Лоле Старр и Джорджи Касл? Вы уже подобрали жертвы под номерами четыре, пять и шесть? Думаете, вы сумели бы на этом остановиться? Как можно прерваться, почувствовав свое могущество и безнаказанность?

Физиономия Дебласса была уже не красной, а серой, из горла вырвался хрип. Он хотел было схватить стакан, но рука так дрожала, что стакан покатился по полу.

— Допрос окончен! — вскакивая, воскликнул адвокат. — Мой клиент нездоров. Требуется немедленное врачебное вмешательство.

— Ваш клиент — убийца! В колонии для преступников он будет до конца жизни окружен неусыпным вниманием медиков. — Она нажала кнопку. Двери раздвинулись. — Вызовите санитаров, — приказала Ева дежурному. — Сенатору немного не по себе. Дальше будет хуже, — предупредила она Дебласса. — Я еще толком не начинала.

Спустя два часа, надиктовав отчеты и побеседовав с женщиной-обвинителем, Ева вступила в бой с транспортными пробками. Она уже прочла часть дневников Шерон Дебласс, и ей хотелось хотя бы на время забыть о безумце, превратившем собственную внучку в женщину, способную соперничать с ним в цинизме и вседозволенности.

Она знала, что сама могла пойти тем же путем. Но человек, на счастье, самостоятельно делает выбор, и ее в свое время не привлекла дорога, которая привела Шерон к смерти.

Еве хотелось выпустить пар, обсудить все по порядку с кем-нибудь, кто готов выслушать, оценить услышанное, поддержать. С кем-нибудь, кто оградит ее от призраков прошлого…

Она ехала к Рорку!

Услышав вызов, Ева взмолилась: только бы не по службе!

— Даллас слушает!

— Привет, детка, — услышала она усталый голос Фини. — Я посмотрел запись допроса. Ты славно потрудилась!

— Из-за этого проклятого адвоката я почти ничего не добилась. Но все-таки я его сломаю, Фини. Клянусь, сломаю!

— Я готов на тебя ставить. А теперь приготовься расстроиться. У Дебласса произошел сердечный приступ.

— Черт, не хватало, чтобы он подох у нас на руках!

— Ничего, его оживили. Но не исключено, что придется делать операцию на сердце.

— Отлично. — Она перевела дух. — Хочу, чтобы он прожил еще долго — за решеткой!

— Надеюсь, так и будет. Обвинитель говорит, что у нас непрошибаемая позиция. Но пока нашего дружка выпустили.

От неожиданности Ева едва не врезалась в переднюю машину, ударила по тормозам и, не обращая внимания на рев гудков, вырулила к обочине.

— Как это — выпустили?!

Фини поморщился:

— Под собственное поручительство. Все-таки сенатор США, жизнь, посвященная патриотическому долгу, соль земли, к тому же сердце никуда не годится. Короче, судья у него в кармане.

— Черт возьми! — Ева сильно дернула себя за волосы, чтобы не сойти с ума от разочарования. — Он обвиняется в трех убийствах! Обвинитель сказала, что его не выпустят ни под какой залог!

— Ее не послушали. Адвокат Дебласса произнес речь, от которой даже камень пустил бы слезу, а мертвый встал бы из гроба, чтобы отдать честь государственному флагу. Дебласс уже в Вашингтоне, соблюдает покой по совету докторов. К новому допросу разрешено приступить не раньше чем через тридцать шесть часов.