Я пошла за ним. Мы вернулись к парадному входу, и я с ужасом увидела карикатуру на Картье, лежавшую на самом верху корзины, и, подхватив ее, быстро свернула пергамент. Я надеялась, что наставник не заметил рисунка. Мы поднялись по ступеням и вошли в тихую прихожую. Его кожаная сумка стояла на скамье рядом с входом. Я старалась на нее не смотреть, понимая, что внутри лежит мой плащ. Картье поднял ее.

– У меня есть для вас подарок, – начала я, нашарив под пергаментом последнюю книжечку стихов. – Наверное, вы не помните, но один из наших первых уроков был посвящен поэзии, и мы читали мое любимое стихотворение, из этой книги.

– Я помню, – кивнул Картье, принимая подарок. Он пролистал несколько страниц. Я наблюдала, как его глаза скользили по строкам стихотворения, удовольствие отражалось в его чертах, как солнце на водной глади. – Спасибо, Бриенна.

– Знаю, это мелочь, – запинаясь, выговорила я, чувствуя себя как будто обнаженной, – но я подумала, вам понравится.

Он улыбнулся и убрал книгу в сумку.

– У меня тоже есть кое-что для тебя. – Картье достал маленькую коробочку и на ладони протянул мне.

Я взяла ее и медленно открыла. Серебряный кулон на длинной цепочке покоился на квадрате алого бархата. Присмотревшись лучше, я поняла, что на нем выгравирован цветок караганы, серебряная капля мэванской роскоши, носимая над самым сердцем. Я улыбнулась, большим пальцем коснувшись прекрасной резьбы.

– Он чудесен. Спасибо. – Я закрыла коробочку, не зная, куда смотреть.

– Можешь писать мне, если хочешь, – проговорил Картье, сглаживая неловкость, которую мы оба ощущали, – чтобы я знал, как продвигаются твои летние занятия.

Я встретилась с ним взглядом, лукаво изогнув уголок рта:

– Вы тоже можете писать мне, господин, чтобы убедиться, что я не пренебрегаю учебой.

Он одарил меня тем странным взглядом, который я никогда не могла расшифровать, и перекинул ремешок сумки через плечо.

– Хорошо. Буду ждать весточки от мадам.

Я смотрела, как он шагнул навстречу солнцу. Плащ шелестел у него за спиной, и я не могла поверить, что он ушел так просто. В том, что касалось прощаний, Картье был даже хуже меня! Я метнулась к порогу.

– Господин Картье!

Он остановился посреди лестницы и обернулся. Я прислонилась к дверному косяку, зажав в пальцах маленькую коробочку с кулоном.

– Ваши книги. Они все еще наверху, у меня на полке.

– Оставь их себе, Бриенна. У меня их слишком много, а тебе пора начать собирать собственную коллекцию. – Он улыбнулся. Я лишилась дара речи, пока не поняла, что он вот-вот развернется и уйдет.

– Спасибо.

Этого было мало, но я не могла отпустить его, не поблагодарив. Я снова ощутила пустоту, трещину в сердце – то же чувство, что и при прощании с Мириай, предупреждение, что мы можем больше никогда не увидеться.

Он не сказал ни слова, просто поклонился. А потом ушел, как и остальные.

Июль 1566 года.

Следующий месяц прошел в тишине. Я скучала по музыке Мириай и смеху Абри. Тосковала без импровизаций Орианы, игр Сибиллы и разговоров с Цири. Прилежно занималась в полном одиночестве, заполняя часы чтением и изучением родословных, анатомией и ботаникой, историей и астрономией. Я хотела разбираться в любой ветви Науки.