А потом произошло то, ради чего посланцы Смотрящего и рисковали своей жизнью: начался бунт!

Впрочем, о риске говорить не приходилось. Оба направленца Хусруллина были запрограммированы и действовали в рамках заложенной в головах инструкции. Они и не должны были остаться живыми.

Дежурный ловко прострелил Кострыкину горло, а Диванов кинулся на отступавшего к лестнице Месхи и всадил в него несколько пуль.

Но и это было ещё не всё.

Диванов продолжал стрелять, сначала сбивая телекамеры, а потом выпуская остальных заключённых. При этом он пристрелил какого-то плешивого старика, прежде чем получил пулю от дежурного.

Завыла сирена, наверх побежали охранники, пальба на какое-то время усилилась, но через несколько минут стихла. Сверху только доносились крики заключённых и стоны раненых.

Пятившийся к выходу наружу Германов внезапно сообразил, что его крупно подставили. Оправдаться перед следствием, которое должно было начаться, он не мог, а это означало, что Смотрящий жертвовал им, предусмотрев все варианты.

С улицы раздались выстрелы.

Стреляли прицельно.

Пуля, выпущенная из карабина «Сайга», пробила дверь казармы и нашла президента «Сбера».

Умер он, не успев ни развернуться, ни понять, что случилось, ни насладиться своим положением «главного реформатора России». Деятелей такого уровня в государстве хватало на всех постах, и поводыри из «Комитета 300» не переживали по поводу гибели одного из них. Можно было спокойно найти другого из тьмы чиновников, способных предать и семью, и друзей, и Родину.

Виктор позвонил через час, когда Нестор и Жанна уже подъезжали к многоэтажке на проспекте Берзарина, располагавшейся рядом с ТРЦ «Пятая авеню».

— Вы где?

— Ты жив?! — обрадовался Нестор. — Как тебе удалось…

— Потом! Где вы?

Жанна догадалась, что Нестор разговаривает с Виктором, жестом попросила его отключить свою линию и заговорила с капитаном по своему мобильному импланту.

— Мы возле «Пятки», решили остановиться в старой квартире, у Нестора ключ остался.

— Эта квартира засвечена! Укройтесь где-нибудь неподалёку, я подъеду. Вы на машине?

— Да, забрали Несторову «реношку» во дворе дома родителей его друга.

— В квартиру у «Пятки» лучше не заходить.

— Поняла, звони. — Жанна повернулась к водителю. — Может быть, поедем ко мне?

Нестор вспомнил о родителях Стаса.

— Поехали обратно на Карамышевскую набережную, всего пять минут езды.

— Удобно ли? Мы же только что оттуда.

— Во-первых, мы к ним не заходили. Во-вторых, мы не будем обузой. Я маму Стаса знаю столько же, сколько его самого.

— Жми.

Улицы района не были забиты машинами, и слиперы доехали до набережной быстро и без приключений. Отца Стаса дома не было, и гостей встречала Антонина Фёдоровна, обрадовавшаяся неожиданному появлению друга сына.

Пока она хлопотала на кухне, бросив любопытствующий и оценивающий взгляд на Жанну, гости умылись с дороги и присели в гостиной на ворсистом диванчике с подушками бежевого цвета.

— У него был щит, — сказал Нестор, вспоминая схватку с Хусруллиным.

— Я уже поняла. Надо учиться пробивать такие щиты. Наших усилий не хватает.