Она чихнула, поспешно прикрыв ладонью рот, и приподнялась. Для посиделок на природе становилось уже чересчур свежо. С реки дул прохладный ветер, пора было возвращаться. «От гостиницы можно отказаться… Придется ехать в посольство и писать подробное донесение обо всем случившемся. Вся ночь уйдет на отчет. Ах, какая досада…»

– Ты меня простила? – настойчиво повторил свой вопрос Фредерик.

– Конечно, – сказала Амалия. – Если бы не ты, я бы умерла.

Она обняла его, притянула к себе и смутно подумала, что все-таки надо будет его подстричь, потому что сейчас он растрепанный, угловатый и дикий. Фредерик порывисто обнял ее.

– То, что я сделал, я сделал только ради тебя, – шепнул он. – Пожалуйста, не забывай об этом, если захочешь меня осуждать!

Амалия рассеянно погладила его по волосам и поднялась с места. Фредерик тоже встал и забрал плед, а когда Амалия двинулась к мосту, он нагнал ее и взял за руку, крепко сжав ладонь.

Этот жест Амалии не понравился, Фредерик словно заявлял на нее права, а как раз никаких прав Амалия своему спутнику предоставлять не собиралась. Она сочувствовала ему, он был ей симпатичен, и о том, что произошло в гостинице, она не жалела, но делить с художником свою жизнь не входило в ее планы.

– Подожди, – сказала она. – У меня перчатка расстегнулась…

Фредерик отпустил ее руку, и Амалия стала делать вид, что застегивает перчатку.

– Интересно, что у них в гостинице на ужин? – спросила Амалия вслух. – Хорошо бы они подали его поскорее…

– Пойду их предупрежу, – ответил Фредерик со счастливой улыбкой и быстрым шагом двинулся к мосту, держа под мышкой левой руки скатанный плед.

Пожав плечами, Амалия двинулась следом за ним. «Жаль будет его разочаровывать, но придется это сделать… Не сейчас. Потом. Сейчас он и так взвинчен оттого, что из-за меня ему пришлось убить несколько человек…»

Они были уже возле моста – Фредерик шагов на двадцать опережал Амалию, – когда молодая женщина услышала, как зашуршали кусты слева от нее, и из них одновременно вывалились Сергей Васильевич Ломов и Антуан Молине. Вид у обоих был такой, как будто они увидели привидение.

– Амалия Константиновна, стойте! – отчаянно закричал Ломов. – Стойте, не идите за ним!

И, не довольствуясь словами, он кинулся к Амалии и оттащил ее назад, в то время как Антуан Молине достал револьвер. Фредерик был уже на мосту. Услышав крик, он обернулся, и Амалию поразило его напряженное, побелевшее лицо.

– Что это значит? – крикнула она. – Что вы делаете?

– Амалия Константиновна, он сошел с ума… Он убил всю семью Ренара. Жену, детей… Их трупы нашли в дальнем углу погреба, он затащил их туда и заставил ящиками, чтобы их сразу не нашли… Когда он говорил Ренару, что готов обменять их на вас, он лгал! Он уже убил их… Искромсал ножом, как это делал тот, другой, «бретонский демон»…

Амалия похолодела.

– Фредерик, это правда? – отчаянно выкрикнула она. – Зачем, зачем ты это сделал?

– Я хотел взять их в заложники, – ответил художник, гримасничая. – Я бы не причинил им вреда, клянусь! Но эта женщина… его жена… Она знала, чем занимается ее муж, поверь! Она стала угрожать, что Ренар закопает меня живьем, и сегодня уже кое-кому не повезло в этом смысле… Кому? Я решил, что это ты… Понимаешь? И я взбесился…