– Я все-таки не уверен, что графиня выгораживала своего сына, – признался Антуан после небольшого молчания. – Почему уж тогда не любовника?

– Инспектор, вы в своем уме? – сухо спросила Амалия. – Какая женщина будет выгораживать любовника, у которого голова не в порядке? Если бы она узнала, что он убивал, она бы первым делом подумала, что может стать следующей жертвой, и уж точно не платила бы такие колоссальные деньги и не затевала бы всю эту историю с поиском козла отпущения. Нет, не любовника так отчаянно пыталась спасти графиня, а сына. Хорошо воспитанная женщина никогда не станет докучать незнакомому человеку на похоронах его друга, но графине было настолько важно удержать расследование под своим контролем, что она даже на кладбище не оставила вас в покое. Кстати, она объяснила вам, почему она уволила горничную, которую позже нашли убитой?

– Нет, графиня даже не заводила речи об этом.

– А вы не удосужились спросить, а если бы удосужились, то получили бы ответ, что покойная Бланш Дре плохо вытирала пыль или кокетничала с лакеями. – Амалия прищурилась. – Думаю, графиня догадывалась, что с сыном не все в порядке, еще до визита вашего друга, и даже пыталась обезопасить своих людей – по-своему, конечно…

– Но если ее сын ненормальный, то ему место в сумасшедшем доме! – вырвалось у Фредерика. – Неужели она не понимает этого?

– Если признать графа де Кастель ненормальным, то возникнет сразу множество проблем, и вовсе не с семьями жертв, поверьте, – усмехнулась Амалия. – Речь идет о значительном состоянии, о большом имуществе, а у графа нет детей. Кто будет его опекуном? Что станет с молодой графиней? А его великосветские друзья, что будет с ними, когда они узнают, что сидели за одним столом с убийцей? Ведь какое-то время общество по инерции будет поддерживать графиню и твердить, что произошла ужасная ошибка, но в конце концов все поймут, что дело проиграно, а проигравшие никому не нужны. От нее все отвернутся, и первыми забудут о ней так называемые близкие друзья.

– Вы говорите так, как будто все это уже случилось, – буркнул Антуан. – А между тем я не вижу способа, как сейчас можно доказать вину графа де Кастель, чтобы убедить общество. Разумеется, я вычислю его передвижения, но даже если он всякий раз был поблизости от места очередного убийства, с точки зрения закона это ничего нам не дает. Даже если мне станет известно, что несколько дней назад графиня похоронила одного из своих конюхов, который ни с того ни с сего скончался, ее врач наверняка уже заготовил справку, по которой покойный стал покойным по какой-нибудь житейской причине.

– Можете мне ничего не говорить, я уже об этом подумала, – отмахнулась Амалия. – Вообще говоря, дорогой инспектор, нам может помочь только одно: новое убийство.

Тут, признаться, Антуан опешил, причем Фредерик Варен, судя по его лицу, пребывал не в меньшем затруднении.

– Если вы сказали правду, – продолжала Амалия, – то номер второй, которого вы ранили, больше ничем не сможет помочь графине. Доктора Ривоаля убили, потому что он, судя по всему, собирался разоблачить заговорщиков, а Жерара Кервелла – чтобы окончательно замести следы. Ну или кто-то решил, что комиссар и так получил непомерные суммы за свои услуги и пора с этим покончить. Остается Кристина Пуарье, которая тоже получила солидную сумму за свою забывчивость; а что, если к ней вернется память? Да, нового убийства нам не избежать…