— Ты думаешь, что... — попытался прояснить мнение лейтенанта Гисенд, но тот лишь отмахнулся.

— Я ничего не думаю, знаю только одно — мы здесь как астронавты на Луне. Если что случится, помощи не дождемся.

В окуляр бинокля снова попали двое моджахедов, они прошли через площадь, забитую техникой и людьми. Миновали зевающего часового и остановились за ним в тени обгорелой полуобвалившейся каменной стены, присели, положив на колени оружие, начали сворачивать самокрутки. Мартинес обратил внимание на движения пальцев афганцев, они с каким-то неуловимым проворством быстро свернули по самодельной папиросе. Потом прикурили от зажигалки иорданца.

Курение гашиша в Афганистане не считалось преступлением, многие века богатые курили опий для удовольствия, а бедные гашишем забивали чувство голода и прибавляли себе сил для тяжелой работы. В том, что боевики курят наркотик, лейтенант не увидел ничего особенного, подозрительным ему показалось другое. Несколько лет, проведенных в странах Среднего Востока, не прошли для него бесследно. Наблюдательный глаз разведчика обратил внимание, что у обоих моджахедов губы двигаются не так, как у арабов, говорящих на фарси или дари.

«Жаль, нет направленного микрофона», — подумал Луис; как всякому молодому человеку, ему не был чужд дух сыщика.

Но служба есть служба, лейтенанта окликнул сержант Гисенд.

— Луис, я обнаружил их штаб.

— Где? — берясь за бинокль, спросил Мартинес.

— Следи за стволом моей винтовки, — произнес сержант, указывая рукой на длинный ствол, увенчанный на конце ребристым компенсатором.

Взглянув в указанном направлении, лейтенант обнаружил за чередой небольших выцветших палаток большое строение, стены которого были выложены из мешков с песком, а вместо крыши натянуто полотнище камуфлированного брезента. У входа, завешенного такой же расцветки лоскутом, стояли двое часовых, оба вооруженных ручными пулеметами Калашникова с длинными рожками. «Действительно, штаб, и как я его проглядел?» — мысленно выругался Мартинес, впрочем, в первую очередь его интересовали огневые средства и бронетехника. А когда начнется мясорубка, вряд ли штаб сможет руководить войсками, американские военные технологии их перемелют в фарш. Несмотря на уверенность в мощи американской военной машины, Мартинес данные об афганском штабе внес в АСУ. Когда эта работа была закончена, он поднял бинокль и поискал двух боевиков. Они сидели на прежнем месте, иорданец сидел спиной к лагерю, а его приятель в паншерке — лицом. Несмотря на то, что их самокрутки дотлели почти до пальцев, лица боевиков оставались бесстрастными, они беседовали...

— Андреич, их же здесь что говна за баней, — затягиваясь самокруткой, хрипел приглушенно Лебедев.

— Спокойно, мичман, — шептал одними губами Чечетов, — запоминай, что видишь, домой вернемся, рисовать будешь, что твой Кукрыникс. Ты не забывай считать коробочки.

— Да что их считать — два танка, три БТР, десяток грузовиков на соседней улице, четыре батальонных миномета, шесть крупнокалиберных пулеметов «ДШК». А людей не считано, посчитай, наверное, не меньше тыщи, тут шомполами не отделаешься. Да и к тому же, слышал, Владимир Андреевич, о чем «духи» бормотали?.