Людвиг Нобель заинтересовал нас потому, что обладал хваткой и энергией купца и промышленника. Сейчас он занимался налаживанием нефтедобычи в Баку.

Помимо всего прочего, Людвиг был неплохим инженером и изобретателем, владел пятью языками: шведским, русским, английским, французским и немецким. Словом, этот человек, который, кстати, считал себя патриотом России и просил его называть по-русски Людвигом Эммануиловичем, мог быть нам весьма полезен.

И вот мы встретились. Передо мной сидел типичный швед — широколицый, с густыми усами и бакенбардами, безупречно одетый. По-русски он говорил с едва заметным акцентом. Нобель с интересом посматривал на меня, словно гадая — зачем он вдруг понадобился одному из руководителей нового государства, появившегося на развалинах грозной Османской империи.

— Добрый день, Людвиг Эммануилович, — я пригласил его присесть в мягкое кресло у окна. — Нам известно, что вы сейчас с братом Робертом очень заняты делами вашей фирмы в Баку. То, что вы делаете — это, конечно, очень важно и нужно. Но мы хотим предложить вам новое поле деятельности. И поверьте, не менее прибыльное для вас, и очень полезное и для Российской империи и для Югороссии.

— Я слушаю вас очень внимательно, господин канцлер, — встрепенулся Людвиг Нобель. — Если ваше предложение действительно заинтересует меня с деловой точки зрения, то я с удовольствием его приму.

— Людвиг Эммануилович, — сказал я, — я думаю, вы оцените то, что мы хотим вам предложить. И еще, можете называть меня просто по имени и отчеству — Александром Васильевичем. В конце концов, мы с вами не на официальном приеме.

А суть нашего предложения заключается вот в чем. Как вы слышали, флот и сухопутные войска Югороссии совместно с вооруженными силами России разгромили Османскую империю. Не буду вас интриговать и сразу скажу, что двигатели боевых кораблей нашей эскадры, а также боевой техники, которую используют сухопутные силы Югороссии, работают на горючем, изготовленном из нефти, и продуктах ее перегонки. Вы понимаете, о чем я говорю?

Нобель, слушавший меня с все большим и большим интересом, закивал головой.

— Так вот, Людвиг Эммануилович, — продолжил я, — подобные двигатели в большом количестве в самое ближайшее время начнут изготовлять, сначала на заводах Югороссии, а потом и в самой Российской империи. Если мне память не изменяет, то вы, Людвиг Эммануилович, владеете в Санкт-Петербурге сталелитейным и котельными заводами, которые не раз выполняли заказы военного ведомства, — сказав это, я про себя подумал, что в наше время этот заводской комплекс на Выборгской стороне называется «Русским дизелем». — Так вот, почему бы вам, Людвиг Эммануилович, не начать производство этих новых двигателей на вашем заводе на Большом Сампсониевском проспекте?

Нобель задумчиво посмотрел на меня, потом улыбнулся и сказал:

— Александр Васильевич, я взрослый человек и коммерсант. Я полагаю, что предлагая мне такое выгодное дело, вы обязательно что-то потребуете взамен. Я не ошибся?

— Вы не ошиблись, — ответил я будущему нефтяному королю России, — но мое предложение будет из категории тех, от которых деловые люди обычно не отказываются. Я знаю, что такой человек, как вы, всегда сумеет получить выгоду даже там, где другие коммерсанты отступятся.