Очень гордые, отроки кричали и хвастались, как они победили страшных хазар. Аж троих.

– Догоним? – воскликнул Мал.

– Зачем? – усмехнулся я. – Пускай себе тешатся.

Отрок помялся, посопел и показал мне пулю. Наверное, пока я ел, он ее тайком вырезал у громилы-хазарина.

– Можно, я твою стрелу себе оставлю? – сказал он просительно. – Гюрята говорит, это сильный оберег!

– Оставь, – улыбнулся я.

– Ой, спасибо!

И мы не торопясь потопали к Верхоталью. Каждый из нас тащил на себе вьюк с трофеями, я тоже, а Мал еще и тархана вел на веревке, как на поводке.

Солнце клонилось к закату, когда мы дошли до деревни. Первым нас встречал Хотен – выскочил, заметался, замахал руками, забежал обратно, и тут уж все валом повалили – мужики, бабы, дети малые.

Оханья было, восторгов… И угостили нас как следует, и гостинцев надавали, а уж лошадей до того «отхолили», что животины, как атласные, переливались.

Оседлали мы своих коняшек и до Городища поскакали. Добрались уже затемно, но у терема княжеского горели большие костры, и было людно. На крыльце стоял Олег Вещий – без броней, в богато расшитой рубахе и шароварах из синего шелку, заправленных в красные сапожки из сафьяна, с тисненым узором и серебряными накладками.

В стороне смирно паслись «конфискованные» лошадки хазар, а перед крыльцом распинался Фроутан Грек.

– …Козары дрались, как звери, врать не буду, – повествовал он, – но мои все ж таки сломили их! И вот всех их коней привели. Табун целый!

Я порадовался, что не опоздал. Видимо, князь совсем недавно прибыл. Свет костра неплохо озарял его длинное скуластое лицо, и выражения удовольствия на нем не проступало.

Небрежно раздвинув гордых отроков Фроутана, я вышел на свет.

– Здрав будь, княже, – слегка поклонился я. – Исполнили мы твой приказ.

– Да? – хмуро сказал Олег. – А вот Фроутан уже и табунок подогнал…

– Княже, – улыбнулся я, – хазарский табун охраняли трое сторожей. Если вдвадцатером отбить лошадей у троих – это подвиг, то тут собрались настоящие герои! Докладываю, князь. Хазар на нашу землю явилось два десятка, а командовал ими тархан Каридах. Это были не просто разведчики, как я думал поначалу. Мы поймали одного из степняков и допросили по-свойски. Оказалось, что у хазар был приказ самого кагана – найти и убить Игоря Рюриковича! Вторым должен был умереть ты, князь.

Дружина зароптала, донеслись гневные крики, а Фроутан выскочил и заорал, надсаживаясь:

– Да лжа это! Что вы его слушаете, братие, безродного этого!

И вдруг все смолкли, словно ждали, что я отвечу на обвинение. Мой десяток выступил из полутьмы, сжимая кулаки, но я остановил их жестом (что не укрылось от глаза Олегова) и громко спросил:

– Фроутан, ты сказал, что я лжец?

– Сказал! – глумливо усмехнулся тот.

– Ты оскорбил меня прилюдно, Фроутан, – тон мой стал ледяным, – а за оскорбление платят кровью. Я вызываю тебя на поединок! – и поднял руку. – Не сейчас. Сегодня я устал.

Фроутан заметно побледнел, это было видно даже в потемках. Задыхаясь, он выкрикнул:

– Да я сам тебя вызываю!

– В любое время, – холодно ответил я.

Но тут вмешался князь.