А то как же – целых десять шагов! Вот так и здесь.

Правда, моего добродушия у десятка не осталось – отроки были очень злы на хазар, а блондинистый скальп и вовсе довел их до белого каления.

– Вот вы и узнали, что такое враги, – сказал я. – А теперь вспомните, что я вам говорил по этому поводу.

– Если враг не сдается, его уничтожают, – процитировал Воист.

– Правильно. Перебьем всех, кроме Каридаха. Притащим этого тархана-таракана князю, пусть лично передаст приказ ихнего кагана. Так, а теперь всем – молчок. Общаемся только жестами. Вперед!

Шли мы часа два. Следы были четкие – то отпечаток сапога, то волокна верблюжьей шерсти от халата, оставшиеся на сосновом стволе. А потом потянуло дымком.

Рассмотрев проблеск огня далеко впереди, мелькнувший между деревьями, я мягко отшагнул – и нос к носу столкнулся с хазарином.

Это был уже немолодой человек в шлеме византийской работы и в длинном кожаном панцире, обшитом кругляшами, нарезанными из конских копыт. Руку он держал на мече – прямом клинке с односторонней заточкой.

Все это я разглядел в мельчайшую долю мгновения и отпрянул.

Я тупо не поспевал выхватить меч, а вот клинок степняка уже почти покинул ножны. В этот момент стрела вошла хазарину в грудь, отбрасывая его на толстый слой лежалой хвои.

– Х-ха! – выдохнул «живой труп».

– Тамьян! – позвали из леса.

– Ага! – невнятно откликнулся я, на пальцах показывая отрокам: ты туда, а ты сюда.

Из-за деревьев показались двое хазар. Они несли по охапке сучьев каждый, глядели на них и в унисон качали головами – на их родине дерево было большой ценностью, а здесь оно валяется под ногами.

Того искателя хвороста, что шел слева, снял Тойво. Правого убил я – сделал выпад и вогнал острие меча в горло хазарину.

В этом времени римская метода – колоть мечом – была не в чести. Мечом рубили, и частенько кончик клинка был туповат. А вот у меня – остёр. Я ведь на шпагах учился фехтовать, а саблей занялся только в старших классах.

Вот я пишу это и совершенно не испытываю сильных эмоций по убитым. Не ужасаюсь, наоборот – чувствую удовлетворение.

Было у нас двадцать врагов плюс один тархан-таракан, а стало их всего-то восемнадцать. Теми тремя коневодами мы займемся на обратном пути, а пока где-то тут, в прямой досягаемости наших мечей и луков, числится пятнадцать особей, приговоренных князем Олегом к смерти. Приговор приводится в исполнение.

Неожиданно послышалось дикое ржание, перешедшее в визг. И тишина.

Раздались громкие голоса, хряск топора, и через минуту я увидел парочку хазар, тащивших на перекладине заднюю ногу коня. Видать, несколько животин они прихватили с собой в качестве живых консервов.

Тоже верно. Полноценное питание…

Я сделал знак, и две стрелы прикончили мясников. И тут закричал третий. По всей видимости, призывая к оружию.

Среди деревьев замелькали хазары, они на ходу вытаскивали мечи или топорики на длинных рукоятках.

– Мечи к бою! – рявкнул я. – Щиты сбить! Тойво, Лют, не ждите! Стреляйте!

Три или четыре стрелы мои лучники успели-таки выпустить, и те не пропали зря, ранив или убив хазар. Но десяток орущих кочевников навалились-таки на отроков, и пошла веселуха.