– Это тебе, – сказала Маргарита.

– Он… Он точь-в-точь как Кара… – только и смогла сказать изумленная Чуня. – Только маленький.

– А это и есть Кара, – кивнула Марго. – Именно так его и зовут. Он родной сын того спаниеля, который жил у нас. Когда Кару-старшего забирали, я поговорила с его хозяином, хотела узнать, где он купил свою собаку. А он сказал, что у Кары недавно родились щенки и они как раз продаются. Вот я тебе и привезла одного из них. У него уже есть все прививки, но его еще нужно будет научить всем командам. И вообще, пока он маленький, за ним нужно тщательно ухаживать, кормить особым кормом… Корм я тоже привезла.

– Ты же мне расскажешь, что надо делать, правда? – Девочка глядела на нее во все глаза. – Я все-все буду делать, честное слово!

– Конечно, расскажу. А если что – мы с тобой в Интернете посмотрим. Или к ветеринару его свозим, – заверила Маргарита. – На, держи же скорее свою собаку. Это теперь твой Кара. Только твой.

Девочка осторожно, точно брала что-то очень хрупкое, приняла щенка на руки. Лицо ее сияло от счастья.

– Прости меня, Чуня, – тихо пробормотала Марго.

Девочка нетерпеливо отмахнулась:

– Давно уже простила. Что об этом говорить-то?

Щенок жалобно тявкнул и лизнул Чуню в нос.

Весна в том году задержалась надолго – но тем радостней стал для всех ее запоздалый приход. Проснулась и ожила природа, а вместе с ней и люди. Тепло, яркое солнце и радостное щебетание птиц придало энергии всем – не стали исключением и пенсионеры из дома рядом со строящейся «Неваляшкой». За зиму их активность слегка поубавилась, поскольку в короткие темные зимние дни, когда на улице то мороз, то слякоть, то гололед, пожилым людям как-то было уже не до борьбы с несправедливостью, им бы побыстрее разделаться с домашними делами, напиться горячего чаю да усесться в кресло перед телевизором. Однако весной они вновь почувствовали прилив жизненных сил, а вместе с ним – и стремление продолжить борьбу. Во всяком случае, именно так произошло с Леокадией Альбиновной.

Последнее время, когда работа на ненавистной стройке уже вышла на финишную прямую, поводов придраться к «капиталистам» у активных пенсионеров стало еще меньше. И все-таки сдаваться они не собирались, были уверены: надо только найти оружие, повод, который позволит объявить строительство незаконным – и тогда они даже на этой стадии добьются сноса проклятого дома. Вот только бы найти этот повод… Пока в горшках на ее освещенном весенним солнышком подоконнике пробивалась рассада, пенсионерка ходила по округе, разыскивала, расспрашивала и разведывала. И вскоре выяснила – был какой-то слух, что если бы эту землю не отвели под строительство, то здесь оборудовали бы детскую площадку. И это уже было кое-что.

В прохладный, но солнечный апрельский день активистка завила плойкой волосы, подкрасилась, нарядилась в любимое шерстяное коричневое платье, надела пальто и, как сказал бы Боцман, «взяла курс» на «Неваляшку». Настроение у Леокадии Альбиновны было бодрое, боевое, она планировала показать всем, где раки зимуют, даром что зима уже позади. Да и Иннокентию Федоровичу она собиралась показать, что тоже не лыком шита, кое-что может сделать и без него. Даже лучше, что его нет рядом, он со своими топорными взглядами и методами все испортит. Она предвкушала грядущую победу, свой триумф, изумление соратников и унылый ропот побежденных противников, которых она обвинит в незаконной оккупации территории детской площадки и ущемлении тем самым прав детей всего микрорайона.