Евгения Карловича до глубины души разбирало тихое, едва сдерживаемое бешенство – сегодня из Норвегии прибыл небольшой транспорт, осуществлявший один-два раза в неделю каботажные перевозки между Тромсе и Мурманском вот уже три последних года. На нем оказались первые русские беженцы, что смогли покинуть Выборг после прихода туда весной 1918 году частей финского шюцкора.

Страшные вещи поведали несчастные эмигранты – в отбитом у красных городе учинилась чудовищная по своему характеру резня – егеря убивали отнюдь не большевиков, они фактически начисто изничтожили все русское население, с невероятной жестокостью обрушившись на ненавистных «рюсся». Особенно зверствовал некий финский майор, швед по происхождению, за что и получил вполне заслуженно от смертельно напуганных очевидцев ужасающее прозвище.

Евгений Карлович про себя тут же решил, что при первом же удобном случае следует поквитаться с «егерями», убийцами мирного русского населения - именно они сейчас в финской армии фактически верховодили, навязывая всем свои правила. И в том были веские причины.

Войну Германии с Российской империей часть финской «общественности» встретила прямо-таки ликующе, посчитав, что после своей победы кайзер Вильгельм наделит финнов независимостью от прежних владельцев, как русских, так и шведов. А потому десятки молодых парней Суоми отправились во 2-й рейх, служить верой-правдой новым кумирам. Из них сформировали 27-й егерский батальон, который в начале марта 1918 года вернулся на родину вместе с германской экспедиционной дивизией. Благо большевики к тому времени признали независимость Финляндии и отвели с ее территории русские войска и корабли Балтийского флота – последние с невероятным трудом пробились через скованный льдом Финский залив и дошли до спасительного Кронштадта. Тем самым избежали захвата их подступившей к главной базе германской инфантерией. Все суда, что не смогли выйти из Гельсингфорса в опасное ледовое плавание, были по уходу эскадры тут же захвачены щюцкоровцами. Русские матросы и офицеры на них подверглись издевательствам и избиениям, а многих казнили.

Только англичане из экипажей подводных лодок, что в мировую войну активно топили в Балтийском море германские транспорты со шведской рудой, избежали расправы. Новоявленному финскому правительству не хотелось портить отношения с могущественной страной Антанты, тем более, что исход «Великой войны» уже не вызывал сомнений, после вступления в нее САСШ. Британцы либо подорвали, либо затопили свои субмарины, и отправились через финскую территорию в русское Заполярье, где уже высадились в Мурманске союзные войска.

Именно служившие в Германии егеря стали руководить вооруженным финским ополчением – шюцкором – который в ожесточенном противостоянии разгромил местных союзников Ленина. Заодно изгнал или истребил русских, проживавших долгие годы в бывшем княжестве, ныне ставшим суверенным, сводя тем самым счеты с бывшей империей, что в течение века всячески ущемляла «природные чухонские вольности». А вот командовавший шюцкором генерал Карл-Густав Маннергейм, как и десятки других финнов, что прежде служили офицерами в русской императорской армии, при всем своем желании, остановить бесчинства егерей не смогли (а может быть и не сильно хотели). Единственное, что они сделали, так это только те из них, не слишком многие шведы, что по примеру своего командующего не стали «финнизировать» свои родовые фамилии. В отличие от «кровавого Ялмара», который из Стремберга уже превратился Сииласвуо, и с другими такими же «финнами» организовал зверства.