А пока давайте отдыхайте. Спозаранку в путь.

Сам же пошёл, в который раз всё дорожное проверить да опять дать наставление сыну.

Бой в лесу.

Шли ходко, срезали крюк лесом у Ямного озера, ну а дальше уже пошли старинным Селигеровым путём.

Ночевали, сторожась дозорными, как от худых людей, так и от зверья. На лесных полянах раскладывали не один, а несколько по кругу костров.

В Крестцовом погосте заночевали в вонючей постоялой избе, и уже от него пошли с попутчиками, присоединившимися двумя братьями гончарами да тремя артельными лодейщиками.

Последние по ряду строили пару лет ладьи для тверских купцов и теперь вот возвращались в Новгород, к дому. Было видно, что заработать им удалось хорошо. Вся одёжка с обувью были ладными да красивыми. За спинами у них топорщились большие дорожные мешки с подарками.

Видно, кто-то это всё приметил, учёл да и навёл ватагу с разбойными.       Не успели они отойти от Крестцов и пары вёрст, как в тёмном бору, по которому они все шли, раздался вдруг резкий свист. Быстрее всех среагировал самый старый –Лука, да самый малый–Митяй.

Не успели ещё раздвинуться кусты с выкатывающими серыми и заросшими бородами людишками, да упасть на снег, хрипя пробитым горлом одному из лодейных, как с лука парня уже ушла первая стрела.

«В первую очередь бить лучника, сам он не на виду и бед может натворить гораздо больше, чем все прочие!»

И вот уже с большой развилистой сосны с резким криком выпала серая тень. Уход в бок от накатывающего и орущего благим ором громадного мужика с дубиной. Дубина проносится рядом, всего в каком-то вершке от головы, и выпадает из рук этого самого здоровяка. Сам же он, уже на подломленных ногах, опускается рядом, а из хребта у шеи его торчит топор.

–Берегись, Митька! –резкий крик Луки выдернул мальчишку из ступора и он машинально дёрнулся в бок. Стрела, что должна быть его смертью, если бы не артельный, только и дёрнула край левого предплечья. Резкая боль окончательно привела его в себя и вот уже снова щёлкает тетива верного лука.

Ещё один вражеский стрелок теперь уже совершенно безмолвно свешивается вниз со своей лесной «засидки».

–Так, меняем позицию, как учил тятя… А вот теперь и моя помощь Луке к месту будет!

Лука, уже успевший срубить двух противников и спасти при этом Митяя, сам попал в гибельное положение. Топор его торчал в спине бугая, а в руке оставался обрубок копья, и жить ему оставалось только несколько ударов сердца. Против него, хищно поводя жалами копий, напирали два невысоких и кряжистых лесовика. А сбоку от них, уже заходя ему за спину, скалясь и занося руку с саблей, как будто бы вытекал незаметно высокий и носатый разбойник.

–Всё! Ничего уже не успеть, отжил своё! –только и подумал Лука, как гранёная бронебойная стрела с хрустом вошла в боковину черепа носатого.

На прогалине, где шёл бой, на секунду вдруг всё замерло! Резко изменились в лице те двое с копьями. Бросили их на землю и бросились стремглав бежать! В других местах, теперь уже Митяй видел и всё поле боя в целом, тоже всё как-то резко изменилось. И по одному, а где то по двое, серые и грязные мужики со всех своих ног кинулись прочь. Догонять их никто не стал, настолько артельные уже вымотались за этот скоротечный и жестокий бой, что всем было вообще не до этого. Сами живы, и то ладно!