— Теперь ты будешь видеть зримое воплощение Хаоса. Я тоже их увидел только после того, как запустил Силу в тот слой реальности, — пояснил Уррий.

— Их?

Вместо ответа Уррий широким жестом обвел озеро. Арон поднялся на ноги и огляделся — из каждой темной проплешины на него пялились твари. Некоторые походили на уже знакомых бесов или демонов. Другие не походили ни на что, виденное прежде. Но общее у них у всех было одно — Арон ощущал их голод, их желание пробить тонкую преграду льда и прорваться сюда. Их желание дать всему вокруг полную свободу от жизни.

Арон вновь опустился на одно колено и прижал руку к поверхности озера, выпуская чувство льда, пытаясь определить, насколько глубоко находятся демоны, бесы и другие твари. Но получилось плохо — своим новым чувством он их вообще не увидел.

Вместо того божественное наследие показало ему нечто, похожее на перевернутые закругленной стороной вниз и наложенные друг на друга купола. Созданы они были из переплетенных волн Силы и частиц материального.

Вид самого верхнего — или, правильнее сказать, самого нижнего купола, напрямую открытого воздействию Хаоса, — портили многочисленные трещины и дыры-червоточины. Арон всмотрелся пристальнее — нет, не только верхний — почти все купола были продырявлены, целым оставался только последний…

— В слое реальности, в котором мы сейчас находимся, вот это озеро — наш мир, — сказал Уррий, прервав концентрацию Арона.

— Озеро символизирует наш мир? — уточнил Арон, убирая ладонь с поверхности.

Уррий поморщился и неопределенно повел руками в воздухе.

— Я никогда не интересовался всеми этими мета-реальностями, — сказал он с одновременно недовольной и жалобной интонацией. — Ими занимались Старшие, а меня вся теория усыпляла. Но нет, не символизирует. Это озеро — одновременно и сам наш мир, и его защита. То есть воплощение защиты. Если мы пробьем лед над любой из проплешин, где-то в нашем мире случится прорыв тварей Хаоса.

Арон поднялся на ноги и отступил назад, встав так, чтобы его вес приходился только на светлый — то есть крепкий — лед. Возможно, эта предосторожность была излишней, но в такой ситуации рисковать не хотелось.

— Значит, каждая проплешина — это слабое место в защите?

— Да. Ты же видел червоточины в куполах? Это они и есть. Их прогрызают твари Хаоса.

Арон окинул озеро быстрым взглядом, пытаясь подсчитать, сколько на нем темных пятен. Их были сотни. Нет, тысячи.

— Если несколько проплешин одновременно прорвется… — Арон замолчал, пытаясь представить подобное.

Один прорыв затрагивал в среднем территорию в пятнадцать-двадцать миль в диаметре. Если не повезет, то в его центре мог оказаться крупный имперский город с окрестностями. Город — до прорыва, а после него — братская могила на сотни тысяч жителей, а то и на миллион. Прорывы прекращались либо сами по себе — когда бесы пожирали всех людей поблизости и возвращались в Хаос — либо когда появлялись маги и изгоняли тварей силой.

В тех случаях, когда везло, прорыв случался рядом с каким-нибудь затерянным поселением и жертвами становились лишь несколько десятков человек. Насколько Арон знал, в безлюдных местах прорывы не происходили никогда.