— Начинать с утра?

— Конечно! Жаль, что я уезжаю, пошли бы вместе.

— Куда ты уезжаешь?

— Домой, на Оку. Вы и не слышали о нашем городе. К нам только цирк «шапито» летом приезжает.

Они стоят вдвоем на пустой площади, Кирсанов, улыбаясь, смотрит на Катю, один раз бьют куранты.

— Я опаздываю, мне нужно идти, — спохватывается Катя.

— Прощай.

Катя идет через площадь к переулку.

Кирсанов смотрит ей вслед, поворачивается, делает несколько шагов. Останавливается.

— Подожди! — Кирсанов тяжело бежит через площадь. — Ты утром уезжаешь?

— Утром.

— Давай рубль — ты будешь первая.

Катя протягивает Кирсанову рубль.

— Первый из семи миллионов. Подпиши на счастье.

— А что написать?

— Как тебя зовут?

— Катя.

— Вот и напиши: Катя. Больше ничего не надо.

Катя пишет в уголке рубля свое имя.

Последний сеанс в кинотеатре. Как всегда, на таких сеансах мало пожилых людей. Пожилые люди любят ходить в кино утром, а сейчас зал полон молодежи.

Шкипер и Алеша сидят на балконе. Вокруг целуются, тихо разговаривают и лишь изредка посматривают на экран. Шкипер тоже мало смотрит на экран. Рядом спит Алеша.

Звучат последние диалоги, громкая музыка финала картины, вспыхивает свет, и люди начинают тесниться к дверям. С балкона видно, как пустеют ряды. В центре зала остается сидеть человек. Он уснул, его будят.

Шкипер будит Алешу, и они выходят на улицу.

Некоторое время они идут молча. Алеша поеживается от ночного ветра, поднимает воротник курточки, зевает:

— Мы идем на баржу?

— Почему тебе все время хочется на баржу?

— Мне спать хочется.

— Тебе все время что-нибудь хочется. Куда бы нам еще пойти?

— Больше нет никаких сеансов.

Снова они идут молча: впереди шкипер, за ним Алеша. Если бы шкипер думал вслух, мы бы услышали в такт его шагам много не очень складных слов. Вот что он сейчас думает:

«Больше никаких сеансов нет. Какие еще могут быть сеансы?! Куда я теперь с ним пойду? Здравствуй, Катя, добрый вечер. А я тебе сына привел, вот какие новости. Надо же быть таким дураком, надо же. Нашел время для благородных поступков. А теперь все. Какие могут быть разговоры? Конечно, она уйдет. Представляю, если бы она привела мне такого парня. Представляю, как бы я обрадовался. Ничего себе свадебный подарок — шляпка, а в шляпке сынок восьми лет!»

Шкипер с ненавистью посмотрел на шляпную коробку и на ходу вмял ее в урну.

Он обернулся. Алеши рядом не было: он сидел на тротуаре в десяти шагах от шкипера.

— Что случилось?

— Шнурок развязался.

В тишине два раза пробили Кремлевские куранты. Два часа ночи. Алеша бежит к шкиперу.

Два раза бьют куранты. Катя идет переулками. На мостовой переговариваются в открытых люках два водопроводчика.

Катя входит в переулок, где стоят пустые, темные троллейбусы с опущенными дугами и открытыми дверьми. Еще издали Катя слышит, что в одном из этих троллейбусов кто-то тихо играет на аккордеоне. Она идет мимо прозрачных троллейбусов. Где-то впереди играет аккордеон. Она находит этот троллейбус.

Там сидят солдаты. Некоторые из них спят в удобных креслах, кто-то ест, один солдат играет на аккордеоне. Это демобилизованные солдаты.