— О, Кевин, — произнес он. — Какой приятный сюрприз! Входите, входите… А я тут отдыхаю. Кстати, я как раз думал о вас.

— Обо мне?

— Да. Я знаю, вы сегодня взяли выходной. Ну как, отдохнули? Почувствовали себя лучше?

— В некотором роде…

— Хорошо. Еще раз поздравляю с блестящей защитой.

— Мне не пришлось особо напрягаться, — сказал Кевин, делая шаг вперед. — Все решилось, когда вы прислали ту записку.

— Ах да, записка… Все еще размышляете об этом?

— Нет.

— Нет? Прекрасно. Как говорил мой дед, дареному коню в зубы не смотрят.

— Господи боже!

— Что?

— Так говорил мой дед!

— Правда? — Улыбка Джона Милтона стала шире. — Наверное, все старики говорят нечто подобное. А когда дедом станете вы, то тоже будете говорить это. — Джон Милтон поставил бокал на стол. — Входите же. Вы стоите в дверях, словно посыльный. Хотите вина?

Он поднял бокал, и в огне свечей красное вино заиграло еще ярче.

— Нет. Спасибо.

— Нет? — Милтон сел и внимательно посмотрел на Кевина. — А что это у вас под мышкой?

— Подарок для вас.

— Да? Очень любезно. А по какому поводу?

— В знак благодарности за все, что вы сделали для нас с Мириам.

— Я уже получил свой подарок — ваше блестящее выступление в суде.

— И все же мне хотелось преподнести вам этот небольшой знак нашей… признательности.

Кевин подошел совсем близко. Он медленно протянул коричневый пакет Джону Милтону.

— Похоже, это книга?

Кевин рукой нащупал золотой крест под пиджаком.

— Да, вы угадали. Это лучшая книга.

— Правда? Что ж, спасибо…

Джон Милтон вытащил книгу из пакета. Увидев слово «Библия» на переплете, Джон Милтон завыл, как и предсказывал отец Винсент. Его глаза налились кровью. Он кричал, словно в руках его было пылающее пламя, раскаленный уголь. Библия упала на пол. Кевин выхватил крест и поднес распятие к лицу Джона Милтона. Лик разгневанного Христа оказался прямо перед его глазами. Милтон снова закричал. Он попытался прикрыть глаза руками и рухнул на диван. Кевин схватил распятие, как кинжал, и мгновенно вонзил лезвие в сердце Джона Милтона. Кинжал пронзил одежду и плоть с поразительной быстротой и точностью, словно раскаленный нож прошел через мягкое мороженое. Кровь хлынула из раны на руки Кевина. Но он продолжал удерживать кинжал, вонзая его все глубже.

Джон Милтон так и не опустил рук. Он завалился на спину и умер на роскошном диване, все еще закрывая глаза руками, чтобы не видеть света. Кевин отступил назад. Распятие вонзилось в грудь Джона Милтона, но лицо Христа изменилось. Кевин увидел на серебряном лице удовлетворение.

Кевин стоял и смотрел на тело. Его била крупная дрожь. Но потом все прошло. Он спас свою душу и жизнь своей жены. Кевин подошел к телефону, чтобы позвонить отцу Винсенту. Гудки, гудки, гудки… Наконец старый священник снял трубку.

— Это я, — сказал Кевин. — Я в его квартире. Все произошло так, как вы и предсказывали.

— Простите?

— Я сделал это, отец. Он не смог прикоснуться к Библии и завыл, когда она оказалась в его руках. Я показал ему распятие, и он ослеп. И тогда я вонзил кинжал в его сердце, как вы и велели.

На другом конце воцарилось молчание.