— Да, — кивнул Кевин. — Спасибо.

Он поднялся, взял пакет с Библией, золотой крест-кинжал засунул за пояс.

Отец Винсент кивнул.

— Хорошо. Идите же, и пусть Бог защитит вас, сын мой. — Он положил руку на плечо Кевина и прочел молитву.

— Спасибо, отец, — прошептал Кевин.

Когда он приехал, в доме было тише обычного. Даже ночного охранника Лоусона нигде не было видно. Кевин подъехал к воротам, нажал на брелок, ворота открылись, и он въехал в гараж. Вокруг царила мертвая тишина. Звук захлопнутой дверцы эхом раскатился по тускло освещенному гаражу и затих.

Кевин заметил, что машины партнеров стоят на своих местах. В глубине гаража виднелся служебный лимузин. Кевин впервые заметил дверь — наверное, это квартира Харона. Харон… Только сейчас он задумался и над этим именем. Не тот ли это мифологический персонаж, который перевозил души умерших в Гадес? Это имя явно было еще одной шуткой Джона Милтона. Только его Харон увозил их все глубже и глубже в ад. «Ловко он над нами подшутил», — подумал Кевин.

Кевин вошел в лифт. Сначала он поднимется к Мириам и расскажет ей все. Он заставит ее понять опасность, заставит силой, если другого выхода не будет. Он может даже позвонить отцу Винсенту, чтобы с ней поговорил он. Но, придя в квартиру, он понял, что Мириам уже ушла. Она оставила ему записку на кухне: «Совсем забыла: сегодня мы с девочками идем на балет. Меня не жди. Мы, наверное, поужинаем где-нибудь после спектакля. В холодильнике замороженная лазанья, разогрей в микроволновке — на коробке все написано. Люблю, Мириам».

«Она сошла с ума? — подумал он. — После всего, что я ей сказал, после того, как я ушел из дома, она просто пошла в театр, не став меня дожидаться!»

Он понял, что ее не спасти. Бессмысленно разговаривать с ней. Теперь все в его руках. Взгляд Кевина упал на небольшой столик на кухне. Вот он, подарок судьбы — золотой ключ! Он сможет встретиться с Джоном Милтоном лицом к лицу — и положить всему этому конец. Он схватил ключ, Библию в бумажном пакете, золотой крест-кинжал и выскочил из квартиры.

В лифте он вставил золотой ключ и нажал кнопку «П» — пентхаус. Двери закрылись, лифт стал подниматься. Кевину казалось, что он возносится из адских глубин. Он должен был спасти свою душу и жизнь своей жены.

Двери открылись медленно, гораздо медленнее, чем на любом другом этаже. Большая гостиная была слабо освещена. Потолочные светильники не горели, большинство ламп тоже. На рояле стоял канделябр с зажженными свечами. Крохотные язычки пламени отбрасывали странные тени на дальнюю стену. От легкого ветерка пламя свечей мерцало, и казалось, что силуэты дрожат.

Играла тихая музыка — фортепианная пьеса, которая показалась Кевину смутно знакомой. Через несколько секунд он понял — именно эту вещь Мириам играла на вечеринке у Джона Милтона. Он буквально увидел, как она сидит за роялем и играет…

Кевин вышел из лифта и остановился, прислушиваясь. Сначала он ничего не услышал, а потом словно из ниоткуда материализовался Джон Милтон. Он сидел на большом угловом диване, потягивая вино. На нем был бархатный смокинг цвета красного вина.