Два серьезных неудобства, как мне кажется, возникают в связи с каждым из этих построений. Если эти два небольших подразделения будут атакованы кавалерией, то они подвергнутся серьезной опасности, и, даже атакуя линию противника, в случае если они будут потеснены назад и преследованы, беспорядок более вероятен, чем в батальонных колоннах. И все-таки любое из них может быть применено в зависимости от обстоятельств, местных условий и морального духа войск. Один только опыт может придать каждому из них присущую ему ценность. Мне неизвестно, применяли ли австрийцы эти ротные колонны у Кустоцы (в Ломбардии, в 20 километрах юго-западнее Вероны 25 июля 1848 г. армия сардинского короля Карла Альберта (44 тысячи) потерпела поражение от австрийцев (52 тысячи) фельдмаршала Й. Радецкого. – Ред.) при Новаре (в Пьемонте, в 87 километрах северо-западнее Милана 23 марта 1849 г. армия сардинского короля Карла Альберта (50 тысяч, 112 орудий) потерпела поражение от австрийцев Й. Радецкого. – Ред.), или же эти маневрирования отрабатывались лишь в их лагерях подготовки. Кроме этого, есть еще один не менее важный вопрос, который следует рассмотреть: «Принесет ли принятие на вооружение нарезного стрелкового оружия и усовершенствованных ядер и пуль какие-либо важные изменения в построение для сражения и ныне признанные принципы тактики?»

Если это оружие помогло союзникам при Альме и Инкермане в 1854 году, это произошло потому, что у русских его не было (было мало. – Ред.). К тому же нельзя забывать, что в течение года или двух все армии в равной степени будут им снабжены, так что в будущем преимущество в этом не будет на чьей-либо стороне.

Какие изменения это принесет для тактики?

Будут ли все армии развернуты, как стрелки, в цепи или все-таки не возникнет необходимость сохранять либо построение развернутых линий в две или три шеренги, либо батальонных линий в колоннах?

Станут ли сражения просто ружейными дуэлями, где стороны обстреливают друг друга, не совершая маневра, до тех пор, пока та или другая сторона не отступит или не будет уничтожена?

Какой военный ответит утвердительно?

Отсюда, таким образом, следует, что для того, чтобы решить исход сражений, маневры необходимы, а победа достанется тому полководцу, который совершает маневр более искусно. А он не может его совершать кроме как с развернутыми линиями или линиями батальонных колонн – либо целиком, либо с подразделениями в колоннах из одной или двух рот. Попытаться вывести правило, при каких обстоятельствах какая-либо из этих систем должна быть применена, было бы нелепостью.

Если полководец и армия в состоянии идти на противника развернутым строем из сорока или пятидесяти батальонов, тогда пусть будет принят редкий порядок и построение в колоннах будет ограничено атакой отдельных позиций. Однако я откровенно признаюсь, что никогда не взялся бы командовать армией при таких условиях. Единственный вопрос, касающийся упорядочения построения для сражения, состоит в том, чтобы запретить использование всяких глубоких колонн, потому что они тяжелы и неповоротливы и в них трудно поддерживать порядок. Кроме того, они настолько открыты для огня артиллерии, что их уничтожение представляется неизбежным, а их большая глубина не повышает ни в каком отношении шансы на успех.