Хотя в течение лета поток ополченцев из России вырастет многократно: осенью уже будет называться цифра порядка 30 тысяч человек, побывавших на Донбассе.

Да, есть пресловутые «международные нормы», но справедливости ради заметим, что для России и миллионов российских граждан ситуация на Донбассе в прямом смысле была родственной, своей. Многие ополченцы элементарно ехали к родне и товарищам. А что там забыли ребята из США? Кто там у них был роднёй?

И, конечно же, не только американцы отметились на Донбассе.

В основном через Польшу на Украину поехали многочисленные наёмники. Впервые об этом написал в своих публичных отчётах Стрелков — когда на поле боя остались убитые с бело-красными нашивками: эмблемами польской армии. Потом известия об иностранных наёмниках стали частыми и даже обыденными.

Олег Царёв, тогда ещё глава Парламента Новороссии — структуры, которая должна была начать работать, но так и не заработала, — рассказывал мне, что летом ему передавали в руки, в качестве отчёта, около двадцати польских паспортов.

Чернокожих наёмников мои знакомые ополченцы видели с завидной периодичностью на разных участках фронта. Поборникам чистоты белой расы из добровольческих батальонов это вовсе не мешало.

На стороне ополчения, замечу мимоходом, воевал, почти с самого начала, только один чернокожий — Бэно Айес, национал-большевик из Латвии, совершенно героический персонаж. По крайней мере, других чернокожих в ополчении я не встречал и не слышал о них. Но, естественно, не огорчился бы, если б встретил.

Примерно тогда или чуть позже появились в украинской армии отдельные подразделения из числа антикадыровских чеченцев и наёмники из Грузии.

В этом смысле нелепы все сетования замайданной интеллигенции на тему: ах, на каком основании на Донбасс приехали ополченцы из России?

Резонно спросить: а вам зачем столько наёмников, ребята?

Всё это, впрочем, не помогло Киеву провести блицкриг. Помимо Мариуполя, на защиту которого у ополчения элементарно не хватило наличного состава, украинским силовикам похвастаться было нечем.

Стоит вспомнить попытку взять под контроль границу с Россией в Луганской области. В июне ВСУ действительно пробили — при минимальном, опять же, за неимением сил, сопротивлении — коридор длиной почти 100 км. Но дальше их наступление остановилось, и смысл наступления обнулился — у ополчения осталось ещё 120 км границы. Поток добровольцев и разнообразной контрабанды просто сместился в сторону.

22 июня, по инициативе Киева, были затеяны первые мирные переговоры.

Председатель Совета министров ДНР Александр Бородай объявил о прекращении огня до 27 июня.

Вместе с тем Стрелков написал в своём обращении, что перемирие с ним не согласовано, и его подразделение соблюдать договорённости не будет.

У Славянска были свои резоны и свои, уже непоправимые обиды. На тот момент в городе сильнейшим образом, в несколько заходов, разбомбили улицу Русскую — в чём, возможно не без оснований, видели целенаправленное действие.

Очевидцы запомнили сцену, когда священник отпевал целый подъезд сразу.