– Мне пора, – сказал он, как только допил свой виски.

– Нет, пока не сыграешь что-нибудь, не уйдешь! – сказала Мелинда.

Чарли покорно встал, как будто знал, что спорить с Мелиндой бесполезно, и сел за рояль.

– Что сыграть? – спросил он.

Мелинда подпирала крышку рояля.

– На твой вкус.

Чарли сыграл «О, молочная высь»[20]. Вик знал, что это одна из любимых песен Мелинды, – Чарли, должно быть, знал это тоже, потому что, взяв первые ноты, подмигнул ей.

– Вот бы мне так, – сказала она, когда он закончил. – Я играю эту вещь, но не так.

– Покажите, – предложил Чарли, вставая со скамейки.

Она покачала головой:

– Не сейчас. А вы могли бы научить меня играть ее так?

– Если вы вообще играете – то конечно, – без церемоний сказал Чарли. – Я пойду.

Вик встал.

– Было очень приятно познакомиться, – сказал он.

– Спасибо. Мне тоже.

Чарли взял плащ.

Мелинда вызвалась проводить его до машины. Ее не было минут пять. Когда она вернулась, оба какое-то время молчали.

Наконец Мелинда спросила:

– Что у тебя новенького?

– Ничего, – ответил Вик. Если бы он начал рассказывать ей о чем-нибудь новом, она не стала бы его слушать. – Наверное, пора поесть, как ты думаешь?

Оставшуюся часть вечера Мелинда была милее, чем обычно. Но на следующий день она опять не пришла домой к часу и вернулась только около восьми. Она сказала, что после обеда Чарли де Лайл теперь дает ей уроки игры на фортепиано.

Вик понимал, что происходит, и попытался заставить Мелинду признаться и прекратить это, пока слухи не расползлись по всему городу. Он просто спокойно сказал ей, что она, кажется, слишком часто встречается с Чарли де Лайлом.

– Навоображал ты себе всякого, – ответила она. – Это первый человек за последние несколько недель, который не говорит со мной как с отщепенкой, и тебе это не нравится. Ты не хочешь, чтоб я получала удовольствие от жизни, вот и все!

Мелинда умела говорить ему такие вещи, как будто и вправду в них верила. Она действительно ставила его в тупик, заставляла недоумевать, правда ли она так считает. Стараясь быть к ней справедливым, он пытался смотреть на все так, как она это изображала, убеждал себя, что ее вряд ли привлекает этот скользкий тип, худосочный тапер из ночного клуба. Но все было впустую. Она точно так же отпиралась, когда речь шла о Джо-Джо, и Джо-Джо был так же отвратителен Вику, и все же это случилось.

Джо-Джо был такой забавный, такой весельчак. Он был так мил с Трикси. А сейчас Чарли де Лайл оказался таким замечательным пианистом. Он помогает ей совершенствоваться в игре. Теперь он приходил к ним пару раз в неделю после трех, когда Вика уже не было дома, и занимался с Мелиндой до пяти, пока не уезжал на работу, в «Лорд Честерфилд». Трикси после обеда обычно бывала дома, так что какой вред от его визитов? Но иногда Мелинда не являлась домой обедать, а иногда во второй половине дня они не играли, потому что пепельница, которую Вик видел на клавиатуре в два часа, была все там же в семь, когда он возвращался домой. Иногда они бывали у Чарли де Лайла, где рояля не было.

– И что я должен об этом думать? – спросил у нее Вик.