Подавленный поучениями англичанина, пассажир уставился с каменным выражением на свое отражение в стекле иллюминатора. Шустрый, маленький ланкаширец, покончив с этим детиной, подошел, улыбаясь, к доктору, который с благодарностью похлопал его по плечу.

— Вы просто волшебник! — сказал Байард.

— Нет. Дело в том, что я боюсь еще больше, чем он. Черт, если бы вас не было с нами, доктор… — Он выразительно дернул плечами. — Как, по-вашему, обстоят дела сейчас? — продолжал он более тихим голосом.

— Я не знаю, — ответил Байард. На лице его еще больше стало заметно, до чего он измотан. — У них там что-то не получилось. Но это и не удивительно. Мне кажется, у Спенсера слишком большая нервная нагрузка. Ведь на нем лежит основная ответственность.

— Сколько это еще все продлится?

— Не имею представления. Я потерял всякое ощущение времени. Но, если мы не сбились с курса, то осталось не так много. Впрочем, для меня это тянется бесконечно.

Пейдодна спросил доктора как можно более безразлично:

— А как вы полагаете, доктор, у нас есть какие-нибудь шансы?

Байард отмахнулся с усталым выражением.

— Почему вы спрашиваете меня об этом? Шанс есть всегда. Но вести самолет в воздухе и посадить его в целости и сохранности — два совершенно разных дела при тех обстоятельствах, в которых мы оказались. Я думаю, что это должно быть ясно абсолютно всем.

Он присел на корточки возле миссис Чилдер, нашел под одеялом ее руку, чтобы проверить пульс, и внимательно посмотрел на ее сведенное страданием лицо. Дышала она часто и неглубоко. Ее муж спросил Байарда хрипло:

— Доктор, неужели мы ничего не можем для нее сделать?

Байард приподнял веки женщины и затем медленно проговорил:

— Я вам должен сказать правду, мистер Чилдер. Вы разумный человек, и я не буду ничего от вас скрывать. Самолет летит с предельной скоростью. Но даже при самом скорейшем прибытии жизнь вашей жены останется на волоске. Будет лучше, если вы к этому себя подготовите.

Чилдер нашел в себе силы, чтобы ответить:

— Я вовсе не хотел заставить вас оправдываться. Что бы ни было, я вам благодарен, доктор.

— Ну, конечно, — вмешался ланкаширец. — И мы все тоже. Никто не смог бы сделать больше, чем вы. Правда, вы молодчина, доктор.

Байард вяло улыбнулся, положив руку на лоб больной.

— Ваши добрые слова не изменят положения вещей, — проговорил он сурово. — Вы сильный человек, мистер Чилдер, и я испытываю к вам большое уважение. Но не позволяйте себе обманываться.

В этот момент в диспетчерской Ванкувера Гарри Бёрдек восполнял нехватку воды в своем организме очередным стаканчиком кофе. У Трелливена, кроме микрофона, который он держал в руке, теперь был еще головной радиотелефон, куда он говорил:

— Радиолокаторная? У вас есть какие-нибудь новости?

В другом конце здания диспетчер обзорного радиолокатора, сидя перед большим экраном вместе со своим помощником, отвечал обычным спокойным тоном:

— Пока еще нет.

— Ничего не понимаю, — обратился Трелливен к диспетчеру. — Они уже должны были войти в зону.

Тут вмешался Бёрдек:

— Не забудьте, они же потеряли скорость во время последней пробы.