Командир застыл в неловкой позе у себя в кресле, пот покрывал все его лицо и стекал струйками за воротник. Одна рука была прижата к животу, другой он нажимал на кнопку сирены.

В два прыжка доктор оказался около него и, подложив руку под спину командира, стал вытаскивать его из кресла. Дан тихо и злобно выругался сквозь стиснутые зубы.

— Ну, ничего, командир, — сказал Байард. — Давайте мы вас вытащим отсюда.

— Я сделал… как вы сказали… — Дан задохнулся, прикрыв глаза. Он с трудом выдавливал из себя слова. — Было уже слишком поздно… Дайте мне что-нибудь, док… Быстрее дайте мне что-нибудь… Надо держаться… Посадка… Самолет на автопилоте, но… нужно посадить… Передайте на командный пункт… Скажите… — Рот его едва двигался. С отчаянным усилием он пытался продолжать. Но глаза его закатились, и он потерял сознание.

— Быстрее, мисс Бенсон, — позвал Байард. — Помогите мне вытащить его.

Тяжело дыша от напряжения, они вытащили отяжелевшее тело Дана из кресла и положили его на пол. Байард вынул стетоскоп и быстро осмотрел пилота. В это время Джанет достала пальто и одеяло. Как только доктор кончил, она устроила командиру подушку и тепло его укутала. Когда она поднялась на ноги, ее всю колотило.

— Вы можете сделать то, что он просит, доктор? Можете ли вы дать ему что-нибудь, чтобы он смог посадить самолет?

Байард засунул свои инструменты обратно в карман. Он взглянул на блоки циферблатов и переключателей, на самопроизвольно движущиеся штурвалы. В смутном свете приборов его лицо показалось гораздо более старым и страшно измученным.

— Вы член экипажа, мисс Бенсон, поэтому я буду говорить прямо.

Его голос прозвучал настолько сурово, что Джанет невольно подалась назад.

— Вы в состоянии выслушать довольно неприятные вещи?

— Да… да… — запнувшись помимо своей воли, ответила Джанет.

— Прекрасно. Если я не доставлю этих людей в больницу в скором времени, в самом скором… я не могу быть даже уверенным, спасем ли мы их вообще.

— Но…

— Им нужны соответствующие инъекции. И командиру тоже. Он слишком долго держался.

— Ему очень плохо?

— Его положение скоро станет критическим, как, впрочем, и всех остальных.

— Доктор, что нам делать?!

— Позвольте мне задать вам вопрос. Сколько пассажиров на борту?

— Пятьдесят шесть.

— Сколько вы подали порций рыбы?

Джанет попыталась вспомнить.

— Что-то около пятнадцати. Большинство ели мясо, а некоторые вообще ничего, так как было уже слишком поздно.

— Ясно.

Байард посмотрел на нее в упор. Когда он снова заговорил, его голос был резок, почти неприятен.

— Мисс Бенсон, вы когда-нибудь слышали, что такое ставить на темную лошадку?

— Темную лошадку? Да, что-то слышала. Но я не знаю, что это такое.

— Я объясню вам, — сказал Байард. — Это значит, что у нас один шанс спастись, зависящий от того, есть ли на борту самолета среди пятидесяти шести человек один, который не только смог бы посадить самолет, но к тому же еще не ел рыбу на ужин.

Его слова тяжело повисли в тишине, в то время как они молча смотрели друг на друга.

Бесчувственность охватила все существо Джанет, как только слова Байарда дошли до ее сознания, и она спокойно встретила взгляд доктора, уже приняв не произнесенный еще приговор.