Валяев кивнул, остановился и снова потянул из кармана рацию. Пока он деловито диктовал в микрофон, Гуров упрямо шагал вперед, увязая в снегу, но с каждой минутой понемногу сокращая расстояние до человека в синем комбинезоне.
Тот уже начинал сдавать – все чаще останавливался и с тревогой смотрел назад. Видимо, травма, которую он получил при падении со снегохода, была достаточно серьезной.
– Сдавайся, дурак! – пробормотал себе под нос Гуров. – Вот нужно мне на старости лет гонки с тобой устраивать! Это не мой курятник.
В глубине души он опасался, что прогулка по глубокому снегу – не самое худшее, что выпало сегодня на его долю. Гуров подозревал, что беглец вооружен и в крайнем случае почти наверняка пустит оружие в ход. А новой перестрелки ему очень не хотелось. Если тот, за кем они гнались, действительно принадлежит к банде – а Гуров в этом не сомневался, – схватка должна быть жестокой.
Майор Валяев, пыхтя, нагнал Гурова и пошел рядом.
– Сейчас наши оцепят весь район, – сообщил он. – В это время тут полно патрульных машин. Так что зря он старается. Только людей мучает и себя в том числе. У меня уже полны сапоги. Насморк теперь обеспечен!.. А вон и наши! – вдруг радостно объявил он, останавливаясь.
Гуров обернулся. В стороне, где угадывалась проезжая дорога, появилась милицейская "Волга" с мигалками, за ней – другая. Мигалки вращались, отбрасывая вокруг тревожные красные сполохи. До слуха Гурова донеслось завывание сирены.
Беглец тоже его услышал. Он замер на месте, внимательно осмотрелся, а потом вдруг сел на снег. Синее пятно комбинезона отчетливо выделялось на белой глади застывшего пруда. Цепочка преследователей медленно, но неуклонно надвигалась, но человека в комбинезоне это уже как будто не интересовало.
Когда Гуров, взмокший и раскрасневшийся, с пистолетом в руках подошел на расстояние прицельного выстрела, беглец все так же сидел на снегу, рассеянно поглаживая правое колено и задумчиво глядя куда-то в сторону. Его можно было принять за человека, вышедшего полюбоваться красотами природы – вот только одежда на нем была не совсем по погоде, да слишком бледным казалось покрытое свежими ссадинами лицо. Теперь Гуров его узнал – это действительно был Анатолий Сизов. У него было фотогеничное мужественное лицо, и он всегда очень хорошо смотрелся на фотографиях. Правда, сейчас с изодранным лицом, с набившимся в волосы снегом Сизов выглядел не слишком здорово, но Гуров его узнал и предложил сдаваться.
Сизов медленно повернулся в его сторону, смерил долгим взглядом. За спиной Гурова стоял Валяев – тоже с пистолетом. Справа подходил Крячко с ребятами. От дороги завывали сирены. В глазах Сизова мелькнула странная озорная искра.
– Сдаваться? – с деланым удивлением переспросил он. – Так вы менты, что ли? Что же сразу-то не сказали? А я думаю, что за люди меня по полям гоняют? Чудаки, честное слово!.. Только ведь сам я идти не смогу, – озабоченно добавил он. – Ногу зашиб. Сустав. Вертолет вызывать придется.
– Обойдемся без вертолета, Сизов, – хладнокровно ответил Гуров. – Сам идти не сможешь – я тебя понесу. На руках.