Сейчас занято лишь одно рабочее место: какая-то женщина, положив ноги на стол и не замечая нашего присутствия, постукивает пальцами по наушникам.

– Дежурство круглосуточное, семь дней в неделю. Ждем тех, кто не вернулся.

Вэнс садится за один из компьютерных терминалов, вводит серию паролей и пробегает по нескольким папкам, пока не находит нужную.

В ней он находит и открывает видеофайл.

Это HD-запись с камеры, наблюдающей за дверью бокса и расположенной, вероятно, над этими самыми окнами в центре управления.

Внизу экрана я вижу отметку времени четырнадцатимесячной давности. Часы ведут отсчет с точностью до сотой доли секунды.

В какой-то момент в кадре появляется и приближается к боксу мужчина. На нем обтекаемый космический скафандр, за спиной рюкзак, в левой руке шлем.

У входа он поворачивает ручку и открывает дверь. Но, прежде чем сделать последний шаг, мужчина оборачивается и смотрит через плечо прямо в камеру.

Это я.

Я машу рукой, вхожу в куб и закрываюсь изнутри.

Лейтон включает ускоренную перемотку.

На протяжении пятидесяти минут ничего не происходит.

Наконец Вэнс переключает воспроизведение в обычный режим. В кадре возникает кто-то еще.

К боксу идет женщина с длинными волосами.

Открывает дверь.

Запись переключается с камеры наблюдения на головной видеорегистратор.

На экране – интерьер куба, свет падает на голые стены и пол, отражается от шероховатой металлической поверхности.

– Вот и доказательство, – говорит Лейтон. – Тебя нет. А потом… – Он открывает еще один файл. – Запись сделана три с половиной дня назад.

Я вижу себя. Вижу, как выхожу, пошатываясь, из куба и валюсь на пол так, словно меня вытолкнули.

Проходит какое-то время. Я вижу небольшую команду в защитных костюмах. Они поднимают меня и загружают на каталку.

Передо мной на экране первые мгновения того кошмара, в который превратилась моя жизнь. Мои первые секунды в этом прекрасном, новом – чтоб ему провалиться! – мире. Я смотрю на экран и не могу отделаться от чувства, что во всем этом есть что-то сюрреалистическое.

На первом подуровне для меня уже приготовлено спальное помещение, и по сравнению с недавней камерой это – большой шаг вверх.

Шикарная кровать.

Ванная.

Письменный стол с вазой, в которой стоят свежесрезанные цветы. Их аромат наполняет всю комнату.

– Надеюсь, здесь тебе будет комфортнее, – говорит Вэнс. – И вот что я тебе скажу: пожалуйста, не пытайся покончить с собой, потому что все мы здесь за тобой присматриваем. Охранники прямо за дверью, остановить тебя всегда успеют, но тогда жить придется в смирительной рубашке, а эту комнату сменить на ту отвратительную камеру внизу. Если вдруг начнется депрессия, сними трубку телефона и, кто бы ни ответил, попроси найти меня. Не страдай в одиночестве.

Он похлопывает по лэптопу на письменном столе.

– Здесь все твои работы за последние пятнадцать лет. И даже те исследования, которые ты проводил до прихода в лабораторию «Скорость». Пароль не нужен, доступ свободный – смотри, пользуйся. Может, что-то вспомнится.

Лейтон идет к выходу, но у порога оборачивается: