Многомировая интерпретация квантовой механики постулирует существование всех возможных реальностей. Согласно ей, все, что имеет возможность случиться, случается. Все, что могло случиться в нашем прошлом, действительно случилось, но только в другой вселенной. А если это правда?

Что, если мы живем в пятимерном вероятностном пространстве?

Что, если мы действительно населяем мультивселенную, но наш мозг в процессе эволюции обеспечил нас файрволлом, ограничивающим наше восприятие единственной вселенной? Одной мировой линией. Той, которую мы выбираем момент за моментом. Если подумать, смысл в этом есть. Мы не могли бы, наверное, одновременно наблюдать все возможные реальности.

Так как же попасть в пятимерное вероятностное пространство?

И где, если такое случится, мы окажемся?

В конце дня, ближе к вечеру, появляется Лейтон.

На этот раз мы идем к лестнице, но не поворачиваем к лазарету, а спускаемся на подуровень два.

– Планы немножко меняются, – сообщает Вэнс.

– То есть томографии не будет? – уточняю я.

– Сегодня – нет.

Мы направляемся в помещение – конференц-зал, – где я уже бывал и где Аманда Лукас пыталась провести дебрифинг сразу после моего появления у куба. Приглушенный свет.

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Садись, Джейсон.

– Не понимаю…

– Садись.

Выдвигаю стул. Лейтон садится напротив.

– Слышал, ты просматриваешь свои старые файлы.

Я киваю.

– Припоминаешь?

– Не совсем.

– Плохо. Очень плохо. Я надеялся, прогулка в прошлое поможет. Высечет, так сказать, искру.

Вэнс выпрямляется.

Стул под ним скрипит.

В зале так тихо, что слышно, как под потолком жужжат лампы.

Лейтон пристально смотрит на меня.

Что-то не так.

Что-то случилось.

– Лабораторию «Скорость» мой отец основал сорок пять лет назад. В те времена многое было по-другому. Мы создавали авиационные двигатели – реактивные и турбовинтовые. Работали по большим контрактам, правительственным и корпоративным, а чисто научными исследованиями занимались мало. Сейчас нас здесь двадцать три человека, но одно осталось неизменным. Эта компания была и есть семейная. Источник нашей силы – полное и всеобщее доверие.

Вэнс поворачивается и кивает.

В зале загорается свет.

За перегородкой из дымчатого стекла виден небольшой зал, как и в первую ночь заполненный людьми. Их там человек пятнадцать-двадцать.

Только на этот раз никто не стоит и не аплодирует.

Никто не улыбается.

Все смотрят вниз, на меня.

Смотрят серьезно, даже хмуро.

Напряженно.

На моем горизонте появляется первое облачко паники.

– Зачем они здесь? – спрашиваю я.

– Я же сказал. Мы – семья. Мы сами расхлебываем, сами за собой прибираем.

– Не понимаю.

– Ты лжешь, Джейсон. Ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты не один из нас.

– Я уже объяснил…

– Знаю. Ты ничего не помнишь о кубе. Последние десять лет – черная дыра.

– Верно.

– Так и будешь держаться этой версии?

Лейтон открывает лэптоп и что-то печатает. Потом поднимает лэптоп и пишет на сенсорном экране.

– Что это? – спрашиваю я. – Что происходит?

– Мы намерены довести до конца то, что начали сразу после твоего возвращения. Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. И ты ответишь.