В конце концов, что такое этот замок? Несколько гектаров леса? История, которая никому не нужна?

«Я должен довести это дело до конца, — думает Дальстрём, — совершить задуманное, как раньше».

Сейчас у него твое лицо, отец. Или вы с ним одно целое?

Здесь не о чем думать. Разве они сомневались, когда гнали меня голого через школьный двор?

Кровь хлещет из щеки Акселя Фогельшё, и Андерсу хочется вонзить нож в его толстый живот. Но что-то удерживает его, словно кто-то шепчет ему в ухо: «Нет, еще не время».

И тогда Дальстрём бросает нож в угол и затыкает пальцами одной руки ноздри Фогельшё. Другой рукой он засовывает в рот графу тряпку. Теперь старик не может ни дышать, ни кричать, и гордость в его взгляде постепенно сменяется выражением ужаса.

Черно-белое кино.

Те, кто ползает в моей крови, должны навсегда исчезнуть. Я чувствую, рядом кто-то стоит. Это ты, Андреас?

Воздуха! Больше воздуха!

Я хочу встретиться с вами, Беттина, Фредрик, но только не сейчас! Катарина! Где ты?

Я был не прав, признаю это, пустите, простите меня, я ошибался, но я не готов умереть, я хочу еще жить, мне страшно, я чувствую, как огонь лижет мне лодыжки. Пусти! Я раскаиваюсь! Я хочу прокричать, что люблю тебя и всех остальных, что я твоя единственная надежда, но кровь все хлещет и хлещет, и твои пальцы все глубже проникают в мои ноздри.

Воздуха! Дайте мне больше воздуха!

— Мама?

Малин открывает дверь подъезда своего дома, когда голос Туве вырывает ее из размышлений.

Рядом Харри Мартинссон, ему не терпится снова запрыгнуть в машину.

— Туве?

«Я не могу сейчас говорить, милая».

Только что в квартире на Дроттнинггатан они обсуждали, что делать дальше. Где могут быть Андерс Дальстрём и Аксель Фогельшё? Ведь они наверняка вместе.

— Если Дальстрём перевез тело Фредрика на территорию замка, можно ожидать, что туда же он направился и с Акселем Фогельшё, живым или мертвым. Малин, Харри, поезжайте в Скугсо. Поговорите с Катариной и другими родственниками. Андерс Дальстрём сейчас очень опасен, и мы должны схватить его как можно скорее.

— Мама, а если я…

Малин бежит к автомобилю, прижимая к уху мобильник. Она не понимает, что говорит ее дочь.

— Туве, я не могу разговаривать.

А через несколько секунд ей хочется снова перезвонить дочери и попросить у нее прощения за то, что в тот вечер все так получилось, что она позволила ей уйти из квартиры ночью, за то, что она худшая мама на свете, и за то, что в жизни все так сложно.

По другую сторону Дроттнинггатан раскинулся парк. Сейчас в нем темно, холодно, и с дороги в нем ничего не видно из-за дождя.

Малин задается вопросом, хочет ли Туве, чтобы она перезвонила ей? Она знает, что должна это сделать, что сейчас как никогда нужна дочери.

— Быстрее, ради бога быстрее, — торопит она Харри.

Автомобильные фары освещают мокрый асфальт, словно два прожектора.

У Малин снова звонит мобильный. Туве? Только не сейчас! Но на дисплее высвечивается другой номер.

— Малин.

— Это Юхан Стеченгер.

Адвокат, занимающийся наследством Йерри Петерссона. Тот, кто нашел тело Фредрика Фогельшё.

— Я только хотел сообщить, что замок вчера продан. За сумму вдвое большую, чем заплатил Петерссон. Его отец согласился на сделку.