Вечерами, а иногда и по утрам, он выезжает осматривать свои владения: черный осенний ландшафт, пустые поля с одинокими деревьями и домами — землю, связанную с его прошлым, настоящим и будущим.

Временами ему чудится странный зеленый свет, отражающийся в воде замкового рва. Он установил по его берегам зеленые фонари, как бы в ответ на это странное явление природы.

Иногда Йерри стоит у ворот и ждет, не покажется ли ее автомобиль, не раздастся ли телефонный звонок. Но все напрасно. Сам он никогда не решится приблизиться к Катарине еще раз — его удерживает страх, который он не в состоянии переступить.

Как-то раз Йерри получил странное письмо, написанное от руки. Он читал его на кухне ранним осенним утром, когда за окном лил унылый холодный дождь. Прочитав, скомкал листок, решив про себя, что пора наконец со всем этим покончить.

1 и 2 ноября, суббота и воскресенье

Малин медленно поднимает штангу.

Сейчас она одна в тренажерном зале, и, если не справится с весом, у нее может лопнуть гортань. И тогда конец всем проблемам. Она больше не будет ни дышать, ни любить.

Семьдесят килограммов. Это больше, чем весит она сама. Малин выдержала десять подходов и сейчас отдыхает, положив штангу на опоры.

«Янне только что учил меня жить. К черту его науку!

Или он все-таки прав?

Я хочу попросить прощения у Туве, хотя, мне кажется, сейчас лучше оставить ее в покое.

Как я могла?»

Малин взмокла от пота, словно была под дождем. По стеклам маленьких окошек у самого потолка стекают струи воды.

Недавно ядовито-зеленые обои на стенах сменили на розовые в цветочек. Еще менее подходящий вариант для этого места. «Здесь же спортзал, — думает Малин, — а не девичья светлица».

Она снова ложится на скамейку. Еще десять отжиманий. Малин чувствует, как работают ее мускулы, как улетучиваются мысли об алкоголе. «Реабилитационный центр, — вспоминает она. — К черту! Мне это не нужно».

Малин кажется, что с каждым рывком она становится сильнее и ближе к чему-то самому важному в расследовании.

Она глядит в пыльный белый потолок невидящими от напряжения глазами. В теле пульсирует молочная кислота.

Малин поднимается, размахивая руками, чтобы удержать равновесие, и чувствуя, как онемевшие от напряжения мышцы наливаются силой.

«Я… что-то упустила… но… что?» — бормочет она в такт дыханию.

В сауне после контрастного душа Малин читает последнюю статью Даниэля Хёгфельдта об убийстве, листая газетные страницы размякшими теплыми пальцами.

Даниэль пишет, что, по сведениям его информаторов в полицейском участке, следователи чувствуют связь между убийством Петерссона и Фогельшё, однако не могут понять, в чем именно она состоит.

В отдельной статье, демонстрируя хорошую осведомленность, Даниэль подробно рассказывает о неудачных аферах Фредрика Фогельшё, вынудивших в конце концов его семью продать замок.

«Вероятно, не без оснований главными подозреваемыми на сегодняшний день полиция считает членов семьи Фогельшё; кажется, что они готовы на все, когда речь идет о возвращении Скугсо в их собственность», — так заканчивает Даниэль Хёгфельдт свою статью.