«Я выкручусь».

Он переключил диапазоны гиперзрения и через несколько мгновений увидел-ощутил три энергетических всплеска, приближавшихся к закрытому полем терему. Это плыли нырнувшие в болото черные тени , отеллоиды.

«Придется уходить», – с сожалением подумал Дар. Двинулся было к выходу, но остановился, оглядываясь на сияющие картины. Решение созрело исподволь, оттолкнувшись от эмоций, а не от интеллектуального расчета.

Он метнулся к шкафу, достал с полок лежащие там предметы, побросал в сумку. Голыш с мигающей желтой искрой при этом снова исчез, но Дар не стал его искать, вспоминая об удивительных свойствах камешка. Теперь надо было каким-то образом свернуть картины и уложить в кейс. Что для этого нужно? Ведь если девицы пришли сюда за ними, они должны были захватить с собой необходимый инструмент?

Взгляд упал на «протез».

Точно! Это именно то, что надо!

Сознание, подстегнутое состоянием высокого напряжения физических и психических сил, вырвалось на просторы озарения и оценило ситуацию. Действуя по наитию, руководствуясь больше не мыслью, а интуицией и чувствами, Дар схватил «протез», натянул на руку мгновенным движением. Подскочил к картинам, но вспомнил о содержимом сумки и вернулся, достал украшенные насечкой стержни. Метнулся обратно к картинам, зашел сбоку, чтобы не попасть в фокус их воздействия. «В прошлый раз они не были так активны, – мелькнула мысль. – Кто-то их активировал… Однако не время думать об этом!» – вмешался рассудок.

Дар отбросил посторонние «мыслешумы», сосредоточился на главном.

Стержень… как его приладить?.. по центру?.. с краю?.. наверное, лучше у обреза картины…

Дар прикоснулся стержнем к острому как бритва краю висящего в воздухе прямоугольного листа, стараясь не дергать рукой.

Так, что дальше? Стукнуть по другому краю? Попытаться согнуть?..

Он осторожно обхватил пальцами «протеза» уголок картины, нажал, чувствуя упругое сопротивление плоскости.

Нет, так не пойдет. Если стержень служит осью свертки, то сгибать надо ближний край и наматывать…

Он поменял руки местами, прижал стержень к поверхности картины, ухватил пальцами манипулятора ребро листа, согнул… и едва не выронил стержень! С тихим металлическим стоном картина обвилась вокруг стержня, начала наматываться на него, выворачивая пальцы руки, держащей стержень. Дар был вынужден перехватить рукоять стержня, чтобы не выпустить его, и следовать за сворачивающимся рулоном, вращая стержень до тех пор, пока вся картина не оказалась свернутой в блестящий, металлический с виду цилиндр.

Щелчок! Руку свело, как от электрического разряда.

Невесомая до этого момента картина вдруг обрела вес, и Дар чуть не выронил цилиндр второй раз, не ожидая подобной метаморфозы.

– Ох ты!..

Подхватив рулон «протезом», он уложил его в кейс, укрепил зажимами.

Теперь вторую.

На этот раз он действовал быстрее и правильнее. Картина свернулась в рулон, обрела вес – около двадцати килограммов! – послушно улеглась в кейс рядом с соседкой.

Все!

Дар сунул кейс в сумку, туда же свалил «протез», задернул все «молнии», превращавшие сумку в герметичный контейнер.