Царь всея Руси подошёл к огромному окну, выходящему внутрь Кремля, куда царский двор перебрался после похорон Иоанна Четвёртого. Там, на мощёном брусчаткой дворе маршировали роты кремлёвского гарнизона, одетые в модную магаданскую военную форму, в коротких кителях, бриджах, кирзовых сапогах, в фуражках, с карабинами на плече. Командовали офицеры, прошедшие обучение в петербургском военном училище, и, неплохо командовали. Иоанн признался самому себе, что русский маршевый шаг самый красивый и впечатляющий. Тут магаданцы молодцы, видна воинская выучка и стать, не ковыляние лапотное, как раньше было. Да и защиту Кремля магаданцы помогли наладить, никто не проберётся незамеченным.
— Что там дальше? — Государь повернулся к столу, возвращаясь к делам насущным.
— Промышленники Строгановы просят разрешить прямую торговлю с Китаем, их казачки до китайских городов добрались. Бают, наше железо там дорого стоит, гораздо дороже, чем китайские купцы здесь дают. А китайские товары Строгановы обещают на четверть дешевле на Русь продавать. Указ мы уже подготовили, государь. — Годунов передвинул документы, продолжая доклад. — Из Архангельска привезли первые рыбные консервы русского производства, сегодня с утра их на кухне пробовали, говорят, весьма вкусно. Под Нижним Новгородом заработал первый бумажный завод, магаданцами выстроенный. Теперь, государь, русская бумага у нас будет, своя, почти в десять раз дешевле привозной.
— Так это сколько можно серебра на Приказах выручить, если им бумагу дешёвую покупать? — Сорвалось с языка у государя, а дьяк схватился за голову. Иоанн заметил его движение и рассмеялся. — Не бойся, Гаврила, я пошутил.
Государь с утра был в отличном настроении, ещё со вчерашнего вечера. Он всё не мог отойти от общения с запорожскими казаками, прибывшими в Москву. Именно вчера запорожские казаки приехали просить русского царя о принятии Запорожья в состав Руси. Агенты влияния Новороссии и Западного Магадана сделали своё дело за два десятилетия. Об этом, конечно, Иоанн Пятый не мог знать, он искренне обрадовался такому решению запорожского казачества. В принципе, так оно и было, в некотором приближении. После усмирения поляков, крымских и буджакских татар, Запорожская Сечь оказалась в окружении дружественных православных государств. Да не просто дружественных стран, поскольку слабого друга можно и ограбить разок-другой. А именно сильных соседей, способных вырезать всех казаков, как вырезали крымских татар.
Запорожцам бы радоваться и жить спокойно, ан, нет. Воевать стало не с кем, даже немцы перестали нанимать казаков. Остаётся лишь пасти коней и овец, превращаясь в пастухов, что профессиональным воинам давалось тяжело. Пропадал сам смысл существования казачества, оказавшегося внутри кольца сильных дружественных стран. Тут ещё наглядный пример Литовского княжества, отошедшего под руку русского царя. После чего на разорённых польским владычеством землях начали строить православные церкви, развивать промышленность и торговлю. Литвины за считанные годы выбрались из нищеты, оделись-обулись, едва ли не лучше запорожских хлопцев. У простого казачества стали возникать мысли всякие, что умные люди подкидывали, об едином большом православном государстве, где запорожцы смогут служилым казачеством записаться. Всё лучше, чем овец по осени стричь, да салом на базаре торговать. Потому и приехала казачья старши́на просить царя о милости, принять Запорожскую Сечь служилым сословием на Русь.