К Герми нас не допустили. Мадам Помфри не позволила пройти в палату, сказав, что девочка все еще плохо себя чувствует. Собственно говоря, она не окаменела в полном смысле этого слова, так как окаменение оказалось не постоянным, а кратковременным. И сейчас она медленно «отходила». Но сейчас она хоть и чувствует себя плохо, но основная опасность позади.

Мы еще около часа проторчали под дверьми палаты. К нам присоединился весь второй курс Когтеврана, и еще много кто. Ребята обменивались мнениями, думали, что случилось, предлагали свою помощь, а я вообще ничего не мог понять.

Что начался неканон – понятно. Но кто это сделал? Василиск, скорее всего, отпадает. Да и не мог он по идее выбраться. Здесь нужен змееуст , а я вроде такой один в Хоге. Да и дневник вне игры…

А если не василиск, то кто? И с какой целью? И это случайность, или нет, что под заклинание попала наша подружка?

Так ничего не придумав, мы попросили мадам Помфри оставить у кровати Герми гостинцы – фрукты и шоколад, чтобы когда она очнется, то могла перекусить и немного взбодриться, зная, что друзья ее не забыли.

А потом пришлось возвращаться в гостиную.

В своей комнате мы с Драко, Горцем и Корнером пару часов никак не могли заснуть, обсуждая, что же это могло быть. До этого, через старшекурсников и Флитвика удалось выяснить следующее:

Герми действительно была на занятие у Макгонаггал. Занятие закончилось в шесть вечера. Другие ученики ушли. А Герми немного задержалась, и потом возвращалась в гостиную Когтеврана в одиночестве.

А дальше, в одном из коридоров, ее кто-то и подловил. И свидетелей происшествия нет. Ну, или они не хотят себя афишировать.

В общем, как не прискорбно так думать, но пока мы с Драко ничего поделать не могли. Надо ждать, когда очнется Герми, расспрашивать ее и уже тогда создавать полную картину происшествия.

На следующий день, после обеда, мы с Драко сразу направились в больничное крыло. Я по привычке из прошлой жизни взял пару мандаринов и сок – надо же больную подбодрить.

Серый, осенний свет заливал больничную палату. Множество кушеток и кроватей, с заправленным бельем, стояло рядами вдоль стен и ждало своих пациентов.

Пахло совсем не так, как в магловских больницах. Там запахи йода, антибиотиков, хлорки. Здесь же превалировали другие ароматы – зелий, трав и снадобий.

Герми – бледная, с заострившимися чертами лица, находилась во всей палате одна. Увидев нас, она начала шмыгать носом.

Мы присели около кровати с двух сторон, и я взял ее ладошку.

- Ну, как ты, Герми?

- Вроде хорошо, - она вздохнула, - мадам Помфри говорит, что самое опасное позади. Теперь буду выздоравливать. И это заклинание оказалось не чистым Окаменением, а его разновидностью, завязанным на оцепенении.

- А что с тобой случилось, что ты помнишь? – спросил Малфой.

- Я шла от профессора Макгонаггал по коридору. Уже стемнело. Потом завернула за угол на третьем этаже, там картина с двумя рыцарями на конях и дамой между ними, помните?

Я кивнул, место более-менее знакомое. Там «развилка» из двух коридоров, пересекающихся под прямым углом, да еще и лестница.