- Понимаю тебя, - Дамблдор грустно улыбнулся. - Но и ты постарайся понять меня – все для твоего блага.

- Да? И в чем же оно заключается? - я особо не наглел, но и так просто сдаваться не собирался.

- Ох, Гарри, когда профессор Макгонаггал сообщила, что твои траты явно не соответствуют твоим потребностям, мне пришлось принять такое неприятное решение.

У меня в голове мелькало множество язвительных намеков, и неудобных ответов. Но пришлось помолчать. Я же вроде маленький мальчик, который к тому же, не умеет объективно мыслить и оценивать людей.

- Все мои траты, в основном, шли на учебу и все, что с ней связано, - я выкатил «пробный шар». – Да, можно было сэкономить, но в Хогвартсе я не один такой. Вон, на Слизерине полно тех, кто тратит гораздо больше.

- Мальчиков украшает скромность, - глубокомысленно заметил Директор.

Что ж, как взрослый, здесь я с ним согласен. И аргумент неплохой.

- Детские сейфы для того и служат, чтобы помогать детям. А количество денег в них определил не я, а покойные родители, - я поерзал в кресле.

- Да, в этом ты прав, - согласился Директор. – Но я твой опекун, и мне тревожно наблюдать за такими тратами. Тем более, ты ни с кем не советуешься. И сам принимаешь решения. Это похвально, но в таком возрасте так легко ошибиться…

- Но пока же не ошибался, - я добавил в голос просящих интонаций. Вообще, говоря откровенно, мне совсем не хотелось показывать свои карты. Я всеми силами старался произвести впечатление независимого, самостоятельного и обидчивого мальчика со сложным характером, которым, пусть и нелегко, но возможно манипулировать.

- Кто знает? – если это и намек, то я его не понял. Затем Директор произнес длинную речь, которая, по идее, должна убедить, что со временем я все пойму, и более того, одобрю сложившуюся ситуацию. Ведь всё обернется к моему благу. И когда я научусь правильно относиться к своим деньгам, мне все станет совершенно ясно. И вообще, на данном жизненном этапе лучше почаще советоваться с опекуном.

Ага, пой птичка, пой. Я не стал ничего возражать и спорить, так как ситуацию изменить не смогу. А на мой вопрос, когда этот запрет будет снят, Дамблдор ответил общими фразами о моей сознательности.

Потом начался серьезный разговор. Дамблдор резко переменил тему и совершенно неожиданно спросил, откуда я знаю русский язык. При этом, я в этом уверен, он попытался прочитать мои мысли.

Я принципиально не смотрел ему в глаза и не скрывал этого. Он же знает про мои занятия ментальной магией с Флитвиком, и в курсе, что я уже владею некоторыми приемами.

А желание скрыть собственные мысли объективно и объяснимо. Покажите такого мага или даже магла, который хочет, чтобы его мысли прочитали и узнали?

Так что я нисколько не скрывал, что не хочу, чтобы меня «читали». Опять-таки, пусть это работает на образ своевольного и непокорного ребенка.

В голове я почувствовал легкую щекотку, так, словно кто-то еле слышно проводит перышком. Но я был готов именно к такому развитию событий, и как мог, защищался.

Я сделал задумчивое лицо и поведал ту же историю, что раньше рассказывал Флитвику.