Я опустила взгляд и заметила огромный бумажный пакет у его ног с логотипом «Зари». Злости почему-то прибавилось.

– Знаешь, я тебе благодарна за все, но, может, хватит? – Я постаралась, чтобы голос звучал ровно.

Сергей удивленно выгнул бровь.

– Чего хватит?

– Всего этого! – Я сделала полукруг рукой. В него попали и он сам с цветами, и пакет, и часть отремонтированного коридора. Пусть понимает, как хочет. – Я не буду больше с тобой ужинать, встречаться, закончу проект «Ники», и на этом все. Расходимся в разные стороны.

– Ясно.

Лицо Сергея застыло, он подхватил пакет и решительно шагнул вперед, входя в коридор квартиры. Мне пришлось быстро отступить, чтобы не впечататься ему в грудь.

– Твоя комната? – Он безошибочно нашел мою дверь и вошел внутрь.

Наглец. Я, кипя от возмущения, вошла следом.

– Чувство вины не заставило себя ждать? Начались сожаления? – Он поставил на стол пакет, положил розы и развернулся ко мне. Ямочек больше не наблюдалось, сейчас он совсем не был похож на беззаботного двадцатилетнего мальчишку. Стало видно, что передо мной серьезный мужчина, с заметными морщинками в уголках глаз и усталым взглядом.

– Не понимаю, о чем ты, – буркнула я и подошла к дивану. Расправила плед, скрыв от глаз смятое постельное белье.

– Ну как же… – Жесткие складки появились у губ. – «Павел умер, а я жива. Хожу на свидания, ем в ресторанах, наслаждаюсь жизнью, пока он лежит»…

– Не смей! – заорала я и прикрыла рот ладонью, испугавшись порыва. И уже спокойнее: – Не смей так говорить о нем.

– Почему? – Сергей приподнял бровь. – Я тоже близко его знал и поболе твоего. Был лучшим другом почти двадцать лет. Ты думаешь, одной тебе больно?

У меня задрожали губы. Я отвернулась к окну, чтобы не разрыдаться сейчас перед ним, перед этим ужасным бездушным сухарем. Как он может сравнивать?! Для меня Павел был всем! Моим светом, мечтой, первой и единственной любовью, надеждой на счастье. А для него – лишь другом, одним из многих. Это совсем не одно и то же.

– Ты думаешь, дядя Коля или Светлана легко пережили потерю? Но они нашли в себе силы жить дальше, быть счастливыми, не забывая Павла. – Сергей бил по самому больному.

Я всхлипнула, закрыла лицо ладонями и, наконец, разрыдалась. Громко, самозабвенно, с надрывом. А думала, что слез больше не осталось.

– Уходи, – всхлипывала я, – оставь меня в покое… Почему ты ко мне привязался? Я не хочу тебя видеть…

Я бессвязно бормотала что-то злое, обидное, гнала его прочь, но он почему-то не слушал. Крепко обнял, прижал мою голову к своей груди. Руки гладили плечи, спину, а у меня не было сил их оттолкнуть. В конце концов я затихла, обессиленная второй за день истерикой.

– Выплакалась? – как ни в чем не бывало заявил Сергей спокойным голосом. – Тогда ужинать. Я, между прочим, тоже с работы и очень голодный. Иди умойся, я приготовлю. Правда, боюсь, что все остыло.

Я, как послушная заводная кукла, встала и отправилась в ванную комнату. В нашей коммунальной квартире она находилась в конце коридора, рядом с кухней. Саму ванну давно убрали, остался душ и умывальник. Но так даже лучше, мыть меньше. Все-таки в квартире живут десять жильцов, и не все чистоплотные.