Фелисити прошла в столовую и села на вращающийся стул. Неподалеку толстая айя укачивала ребенка. Фелисити подумала о Ясмин, расставание с которой так тяжело переживала когда-то. Теперь, покидая Англию, она испытывала двойственные чувства, и сожаление из-за разлуки с Аделой было лишь частью общего ощущения утраты. Ребенок на полу похлопывал айю ладошкой по пухлой щеке и играл золотыми кольцами в ее ушах. Тяжело ворочаясь, корабль уходил по реке в море.
В Гибралтаре, сидя в тряской коляске, Фелисити долго ехала по запутанному лабиринту обнесенных высокими стенами улочек, мимо испанского рынка, где все покупали финики и гранаты, потом прошлась по песчаному берегу у подножия серого массива Скалы. Она гуляла между розами и вербенами Садов Аламеды, пила крепкий черный кофе на бульваре. И там же отправила свое первое письмо.
Гибралтар, 1854
Милая Адела,
Моя соседка по каюте, мисс Стич, направляется в Индию, чтобы выйти замуж за военного, с которым когда-то познакомилась. Она, в общем-то, неплохая, если бы не ее непоколебимая нравственность и навязчивая аккуратность. Голосом умирающей она просит меня позаботиться о том, чтобы мои личные вещи находились всегда на моей половине каюты, и спрашивает, не могла бы я предоставлять ей каюту на один час каждое утро, дабы она могла посвятить этот час своим уединенным молитвам. Глядя на нее, начинаешь думать, что стоило бы предупредить жениха.
И конечно, тут весь Рыболовецкий Флот — озабоченные и не такие уж юные особы, представляющие себе песчаный берег, окаймленный кокосовыми пальмами и заполненный соответствующими пейзажу мужчинами. Бедняжки. Есть еще горячий молодой махараджа — совершенный красавец — с великолепным произношением, у него, по слухам, где-то в самых недрах нашего корабля скрыта целая армия слуг, которые крахмалят ему воротнички и готовят его любимые блюда. «Рыбачки» удостаивают его разве что легким кивком. А вот мне кажется, что быть женой махараджи — его махарани — куда интереснее, чем прожить жизнь мемсаиб, как моя мать, которая тратит все силы на оборону от подступающей со всех сторон Индии.
Самая представительная пассажирка на нашем корабле — жена военного, бурра мем. Из всей здешней компании она замужем за офицером самого высокого звания. Жены офицеров более низкого ранга относятся к ней с большим почтением. Высокая, плотная, с завитыми волосами серо-стального цвета и начальственной осанкой. Где бы она ни расположилась, вокруг нее сразу создается особое, напитанное священным трепетом пространство, а остальные жены офицеров кружат возле нее, словно придворные дамы вокруг королевы. И она, их повелительница, воспринимает это как должное.
Как-то однажды в помещении перед ванной комнатой, где я стояла, ожидая своей очереди у двери, она стала так, чтобы оказаться впереди меня, рассчитывая на услужливое «После вас, мадам» с моей стороны. Но я ловко преградила ей дорогу, с милой улыбкой сделав шаг в сторону. Когда из ванной вышла женщина, я одарила бурра мем любезным кивком, проскользнула и закрыла дверь перед ее грозным и озадаченным лицом. Подобно Фанни, я посчитала это долгом перед собой, отчего освежающий душ стал намного приятнее.