Стараясь успокоиться, я напоминала себе, что сотни, если не тысячи англичанок прошли этот путь до меня, а потом, открыв мою тайную языческую душу, воззвала к Нептуну, прося о заступничестве. Когда все кончилось, я почувствовала, что морские боги приняли нас и отныне будут оберегать до конца путешествия. Побитая и дрожащая, но переполненная почти невыносимым ощущением жизни, я умыла лицо, втайне надеясь, что шторм еще придет.

Двумя неделями позже мы пострадали от другой крайности погоды — безветрия. Корабль замер на гладкой как стекло воде, паруса беспомощно обвисли в застывшем воздухе. Наши матросы, выполняя свою работу, нервно переглядывались. На пассажиров они смотрели так, словно это мы принесли несчастье. Мисс Стич молилась, «рыбачки» сидели тесными группками и перешептывались, а бурра мем свирепо взирала на небеса, словно требуя от них немедленно послать шквал ветра.

В пятую ночь полнейшего штиля я, засыпая, уже задавалась вопросом, не станет ли наша «Камбрия», а вместе с нею и все мы, еще одной загадкой, историей о таинственном исчезновении в морских просторах. Но на следующее утро я проснулась от знакомого покачивания гамака. Мы с мисс Стич обменялись осторожными улыбками и потянулись на палубу, дабы увидеть, как крепкий ветер наполняет паруса. Мы смеялись и хлопали в ладоши, и даже самые суровые палубные матросы присоединили свой голос к задорной песне, с которой их товарищи взялись за дело. Люди оставались в приподнятом настроении до тех пор, пока море не стало слишком беспокойным, и все, кроме «бывалых», вернулись в свои каюты — страдать в уединении.

Одним тихим вечером я, выйдя на палубу, увидела Александрию — яркую и оживленную, с переливавшимся огнями египетским базаром и доносившейся от игорных домов веселой музыкой. Увы, мне пришлось остаться на борту — поправить желудок ямайским имбирем. Думаю, я потеряла не меньше четырнадцати фунтов, и платье просто болталось на моих костях. Ох уж эти «бывалые»!

Далее нам предстоит сухопутное путешествие, к другому кораблю, который доставит нас в Калькутту. «Бывалые» рассказали о теплых водах Индийского океана, кишащих фантастическими тварями, — как мне представляется, это и есть двор самого морского царя Нептуна. Они описывали серебряных рыб, стремительно проносящихся по воздуху над самой водой, китов и резвых дельфинов, сопровождающих судно наподобие почетного эскорта. Мне уже не терпится увидеть это все своими глазами!

Это письмо я отошлю с «бывалыми», когда они соберутся на берег — выпить и развлечься. И почему только их не берет никакая зараза?

Твоя сестра в радости,

Фелисити

Калькутта, 1855

Милая Адела!

После почти трех месяцев, проведенных нами в море, появились морские чайки, указывающие на близость земли, и вот к закату стали видны деревни и кокосовые пальмы на берегах Цейлона. В Коломбо нас окружило множество лодок, с которых здесь продают кокосы и бананы. Наши матросы кричали: «Вы только посмотрите! Слетелись, как пчелы на горшок с медом!» Команда опускала корзины с монетами за борт, а потом поднимала их назад, полные тропических фруктов. Маленькие загорелые мальчишки ныряли за монетами, которые мы кидали за борт, а потом выныривали, зажав их в зубах.