Премьер-министру, кажется, впервые нечего было ответить. Он провел рукой по подбородку, взвешивая все «за» и «против».
— Возможно, речь идет о нескольких запланированных убийствах, — сказал он наконец.
— О нескольких? — переспросил Йона.
— Служба вычеркнула это из отчета, но, кажется, вначале планировались три убийства… и следующее — уже в среду… Отсюда такая спешка.
— На кого будет направлено следующее покушение?
— Мы не знаем, понятия не имеем, но, судя по имеющейся информации, планируется именно показательная казнь.
— Потенциальные жертвы — политики?
— Вероятно.
— Вы полагаете, что одним из них можете оказаться вы, так? — спросил Йона.
— Это к делу не относится, жертвой может оказаться кто угодно, — быстро ответил министр. — Но, так как я понял, что лучше вас нам никого не найти, я хочу услышать, что вы принимаете предложение… Если вы добудете информацию, при помощи которой можно будет остановить террористов, я прослежу за тем, чтобы вам вернули жизнь.
— Не все в ваших силах.
— Послушайте, вы должны! — сказал премьер-министр, и по его голосу Йона понял, что тот серьезно напуган.
— Если вы сможете заставить службу сотрудничать со мной всерьез, то… обещаю найти виновных.
— Но необходимо найти их до среды, вы понимаете… следующего человека убьют в среду, — прошептал премьер-министр.
Глава 17
Охотник на кроликов беспокойно ходил вокруг огромного контейнера в косом свете люминесцентной лампы. Стук шагов по металлическому полу умножался, отдаваясь от стен.
Охотник на кроликов остановился перед порванными коробками для переезда и большой канистрой с бензином, прижал пальцы левой руки к левому виску и попытался дышать спокойнее.
Посмотрел в телефон.
Ни одного сообщения. Ничего.
Возвращаясь к оборудованию, он наступил на заламинированную карту Юрсхольмена, лежавшую на железном полу.
На исцарапанном столе громоздились старые и новые пистолеты, ножи и разобранные винтовки. Некоторые были грязными и потертыми, но кое-какие еще не вынуты из упаковки.
Вокруг был настоящий хаос из ржавых инструментов и старых банок из-под варенья, набитых пружинами и бойками, дополнительных магазинов, мотков черных мусорных мешков, серебристого скотча, пакетов с блестящими кабельными хомутами, топоров и эмерсоновских ножей с широкими лезвиями и остриями, заточенными, как стрелы.
К стене он составил коробки с боеприпасами. На трех коробках лежали три фотографии трех человек.
Многие картонки оставались запечатаны, но с коробки с 5,56х45-миллиметровыми патронами была сорвана крышка, а на другой виднелись кровавые отпечатки пальцев.
Охотник на кроликов положил коробочку с девятимиллиметровыми пистолетными боеприпасами в мятый пластиковый пакет из «Ика-Макси», топорик с коротким топорищем положил туда же и опустил громко звякнувший пакет на пол.
Протянув руку, Охотник на кроликов взял небольшую фотографию и поставил ее на край поперечной стальной планки с внутренней стороны контейнера. Фотография тут же упала.
Охотник осторожно поставил ее снова и, улыбаясь, посмотрел на лицо, на довольный рот, взлохмаченные волосы и просвечивающие уши. Наклонился, посмотрел в глаза этому человеку, подумал, что отрубит ему ноги и будет смотреть, как тот ползет, оставляя кровавый след, словно огромная улитка.