В 7 часов утра 21 сентября противник бросил в атаку крупные силы пехоты, действия которой поддерживались самоходками, танками и авиацией. Наши войска не смогли выдержать этот массированный удар и стали отходить к станции Заводская, а к исходу дня мы вынуждены были отступить к Стрельне, где и закрепились.
На следующий день с восходом солнца противник возобновил атаку, но мы встали насмерть. Спустя некоторое время мы услышали слева от нас, в районе Красного Села, грохот канонады, которая все время приближалась. Как я потом узнал, это 2-я бригада морской пехоты[18] и подразделения народного ополчения перешли в наступление на гитлеровцев, направив свой удар на Новый Петергоф. Вражеские войска оказались разрезанными на две части. Одна из них, в составе не менее двух дивизий, была прижата к берегу Финского залива и полностью уничтожена, а другая поспешно отступила. Мы вторично заняли Новый Петергоф, но удержаться в городе опять не сумели. Враг ввел в бой свежие танковые части, и мы вынуждены были еще раз отступить.
Немцам удалось потеснить наши войска к станции Горелово и одновременно возобновить атаки на Стрельну. С новой силой разгорелся бой на берегах Финского залива. Наши войска находились в крайне невыгодном положении: узкая полоска земли, на которой мы находились, подвергалась непрерывной бомбардировке с воздуха и сильному артиллерийскому обстрелу. Для того чтобы сохранить силы, нам было приказано оставить Стрельну и отойти к Урицку. Здесь нам на помощь подошли 6-я бригада морской пехоты[19] и батальоны ополченцев. Тысячи ленинградцев днем и ночью шли в эти дни на фронт. Среди них были рабочие, инженеры, профессора, врачи, учителя – люди всех профессий. Фронт и Ленинград стали неотделимы друг от друга.
В первых числах октября противнику удалось еще раз потеснить нас и овладеть Урицком и станцией Лигово. Теперь уже до Ленинграда оставалось 8 километров. Смертельная опасность нависла над городом Ленина. Линия фронта на нашем участке проходила в пятистах метрах от шлакобетонных домов поселка Клиново. Нейтральной зоной была лощина, которая с восточной стороны огибает Урицк и уходит в сторону Горелова. В расположении противника непрерывно гудели моторы танков и самоходной артиллерии. Немцы подтягивали новые силы, готовясь к решающему штурму Ленинграда. Пехотные части обеих сторон стояли на исходных рубежах, но в бой не вступали. Корабли Балтийского флота и наша наземная артиллерия непрерывно вели огонь по скоплению вражеских войск[20].
Наступила ночь. На некоторое время все затихло. В наших траншеях и блиндажах было многолюдно. Шли последние приготовления к предстоящей битве. Когда Васильев и я зашли в командирский блиндаж, народу там было полно. У края нар стоял невысокий пожилой мужчина в штатском костюме с винтовкой в руке. Он рассказывал бойцам, как его отправляла на фронт жена. Я застал окончание этого рассказа:
– Ну вот и справьтесь с характером русской женщины! Я ей одно, что у меня броня, что завод не отпускает на фронт, а она мне говорит: «Да какой же ты мужчина, когда держишься одной рукой за