Ей снился Донских. Разные декорации, разные диалоги, неизменно только одно – они встретились, разговаривают, потом он всегда уходит, оставляя в душе зияющую дыру. Другая бы проклинала эти сны, умоляла бы Всевышнего избавить от них. Но не Марьяна. Она воспринимала их, как единственную возможность повидаться. И пусть с болью, но ощутить его близость. Девушка просыпалась и почти задыхалась от осознания, насколько реальными были его поцелуи во сне.

В такие дни она обычно ходила замороженная и только к вечеру ощущала некоторое облегчение. А через сутки уже ждала нового пришествия. В смысле, пришествия Его во сне.

Но именно этой ночью сюжет, почему-то, в первый раз за много лет был другим. Они разговаривали, а потом Серега вдруг замолчал. И смотрел на неё неотрывно, сосредоточенно, почти не мигая. На его губах словно застыли слова. Важные и нужные, которые могли бы всё изменить. И в глазах было столько тепла, способного отогреть даже замерзшую траву из-под снега. А потом она проснулась.

Раздался стук в дверь. Сердце запрыгало и в панике спряталось в самый потаенный уголок тела. В груди больше не было для него места: там цвел дивный сад. Распускались цветы надежды, сменяя собой заросли тоски.

Он пришел!

Марьяна дернула дверь за ручку и застыла на месте.

- Привет, - прохрипел Донских, делая неуверенный шаг на порог ее квартиры.

Почти беззвучно. Девушка едва расслышала. Ему же самому показалось, что он сказал это чрезвычайно громко, и его слова гильотиной разрезали воздух.

Она отошла, смущенно опустив глаза. Так Марьяна мысленно заставляла себя не пялиться на него. Девушка пропустила гостя вглубь помещения и перевела взгляд на его руки. Кольца на пальце не было. Секундный восторг сменился немедленной тревогой. Теперь напрасные надежды опять обрушатся на нее словно океан.

Она прошла в гостиную и села, сложив руки на коленях. Ей начинало казаться, что она больше не управляет своим телом.

- Не вижу следов мужского присутствия, - пытаясь сохранить невозмутимое лицо, возвестил Донских. – Очень странно!

И тут же прикусил язык. Как он мог? Давай, еще скажи про детей, испорть ей настроение окончательно.

Марьяна молчала.

Он заглянул на кухню и оценил дизайн, предположив, что цветовую гамму выбирала лично хозяйка квартиры. В её руках всё оживало.

Однажды Мурзя говорила ему по секрету, что не Марьяна на операциях творит чудеса, а скальпель в ее руках оживает и управляет телом. Она лишь послушно подчиняется. Её руки, совершая странные манипуляции, мечутся над телом так же быстро, как оголенные электропровода под напряжением. И это касалось всего. Волшебные ручки.

- Шикарный ремонт! – брякнул Сергей, желая провалиться под землю.

При одном только взгляде на эту девушку, он пожалел, что комната такая просторная. Вот если бы они оказались вместе в тесной коробке, где прикосновения не казались бы такими нарочными. Или запертыми в багажнике. Там уж точно негде развернуться, и можно вдоволь было надышаться ее волосами и бархатной кожей.

Марьяна ждала, когда он остановится и посмотрит на неё.