- Я увидела ее там, - Марьяна вытянула руку и показала пальцем.

- Кто там живет?

- Мужчина.

- Один?

- Один. Да, мужчина средних лет. Она пришла к нему в гости. Они… - Она застыла, подбирая слова. – А на следующее утро ее привезли к нам в приемное с проломленной башкой.

- С чего ты решила, что это она?

- При ней не было документов и телефона, но я узнала ее по татуировке. На спине…

Донских бросил на нее озадаченный взгляд.

- Я не хотела шпионить за ними. Так вышло.

- Я должен сделать пару звонков. – Он несколько раз задумчиво кивнул, одарив ее вспышкой искрящихся черных глаз, и достал телефон. – Знаешь, Мари, тебе пора завести шторы. Хорошие такие, плотные шторы. Посмотри, ведь ты здесь у всех на виду, в этом сраном, огромном, во всю стену, окне, черт его подери!

Донских уехал на встречу с судмедэкспертом, попросив Макса заскочить к бородатому соседу за разъяснениями. Марьяна же битый час изводила себя ожиданием возле окна. После встречи с бывшим мужем ей упрямо хотелось изгрызть все ногти до мяса. Чтобы полегчало.

Раньше она подозревала, что одинока, сейчас же уверилась в этом до конца.

Людям свойственно раз за разом совершать одни и те же ошибки. С упорством идиота наступать на грабли, которые больно торкают по башке. Снова и снова. А вдруг в следующий раз будет приятно? Надо проверить. И они снова шагают, получая очередной обидный удар в лоб.

Глядя на бывшего мужа, она всякий раз мечтала вернуть все обратно. Как будто его объятия могли бы исцелить её душевные раны. И каждый раз, когда за ним закрывалась дверь, Марьяна ругала себя, на чем свет стоит.

Он никогда не станет тем мальчишкой, который делился с ней снами, который мчался на мотоцикле, разрезая воздух, с ее именем на устах. Никогда не станет тем, кто вновь подарит ей крылья. Слишком большой багаж боли у них на двоих. И нет никаких сил на искреннее прощение.

Запутавшись ногами в собственных сапогах, она чуть было не разбила нос о косяк, но вовремя успела опереться на выставленную вперед руку. Неуклюже встав на ноги и открыв, наконец, дверь, девушка вышла в подъезд и уже в третий раз за день постучалась в дверь квартиры напротив. Её всё больше тревожило, что Лиза не открывала дверь.

Где она может пропадать? Она же бездельница! Жаль, что у Марьяны, как любого среднестатистического соседа, даже не было номера ее телефона. Девушка прислонилась ухом к двери и замерла. В квартире было непривычно тихо. Ни обычного шума телевизора, ни громкой музыки.

- Лиза-а-а, - позвала она и постучала еще раз.

Никакой реакции не последовало. Вот блин!

Марьяна зашла к себе и припала к окну. На улице совсем стемнело. Машина соседки стояла на стоянке, за домом, припорошенная слоем снега. Похоже, она не сдвигалась с места со вчерашнего дня. Куда же тогда могла деться ее хозяйка?

Она перевела взгляд на окно напротив. Ей показалось, что оно немного приоткрыто. Незнакомец не включал свет. Марьяна знала, что он там. Чувствовала. Ощущала его дыхание, окутанное тьмой.

Он затаился. Как дикий зверь. И ждал.

Свет фонаря падал на землю, освещая пространство между домами. Девушка отошла от окна на шаг, опасаясь, что этот свет выдаст её наблюдательный пункт. Снежинки кружились в грустном вальсе, мороз медленно распространялся по стеклу.