– Поражаюсь, ваше высочество… просто поражаюсь: смотрите, какая великолепная работа! Как искусно состарили этот камень! Просто шедевр, не так ли, граф?
Я с самым воодушевленным видом обернулся к хозяину замка и впервые увидел, как у того нервно дернулась щека, а на лбу выступила испарина. Похоже, самообладание ему наконец-то изменило. А потом и вовсе едва не покинуло, потому что мой палец, наконец, зацепился на неровный шов, затем нащупал выступающий из стены камешек на высоте примерно полутора метров от пола и с силой на него надавил.
В подвале раздался глухой металлический звук, словно где-то рядом уронили на пол разводной ключ. А затем часть стены дрогнула и абсолютно бесшумно провернулась на невидимых петлях, открыв погруженный в темноту проход.
– Вуаля, – дурашливо раскланялся я, при этом пристально следя за посеревшим лицом господина эль Сара и особенно за его руками. Но нет. Этот козел не дергался. Да и как тут дернешься, когда на тебя в упор смотрит недовольный твоим враньем темный маг и будущий император?
– Я… я могу объяснить, ваше высочество, – облизнул пересохшие губы эль Сар, умоляюще глядя на взбешенного наследника престола, вокруг которого снова заклубилась тьма. – Пожалуйста… позвольте мне показать…
– Показывай, – процедил Карриан, отступая от проема. Я молча повторил его маневр, пропуская хозяина замка внутрь.
Ну-ну. Теперь выкручивайтесь, товарищ Анрэ эль Сар. И попробуйте внятно объяснить, что за херня творится в вашем замке.
Глава 24
Стоило только эль Сару переступить порог и запустить в проем крохотный магический огонек, как коридор внезапно ожил. На миг мне даже показалось, что оттуда сейчас вырвутся дикие звери – такой там поднялся ор и визг. Одновременно с этим загрохотали потревоженные решетки. Загремели опрокидываемые ведра. В глубине открывшегося помещения заметались неясные тени…
А потом до меня дошло.
Как я и подозревал, дополнительная стена появилась поперек тюремного крыла не просто так – за ней с двух сторон от широкого прохода все еще сохранились решетки. Причем много. Навскидку там было не менее восьми клеток с каждой стороны. И в каждой кто-то сидел. Но не звери. Вовсе нет. Это были люди. А точнее, девушки. Дарру. Правда, в таком ужасном виде, что я поневоле споткнулся и какое-то время мог только молча взирать на то, во что их превратили.
Болезненно худые, в куцых обрывках ткани, в которых едва можно было признать некогда красивые платья. Полуголые, с обломанными ногтями и со спутанными волосами, которые занавешивали изможденные лица засаленными патлами. Но что самое жуткое – дарру метались в клетках, как обезумевшие. Кричали. Выли. Ожесточенно трясли металлические прутья. В одной из камер совсем молоденькая девочка вовсе бесновалась так, что я всерьез усомнился, осталось ли в ней хоть что-то человеческое.
Некоторые дарру оказались полностью обнажены. На их телах виднелись свежие царапины и синяки. Прямо у нас на глазах какая-то девушка с ревом налетела на решетку, рыча и скалясь, как бешеная волчица. Решетка от удара содрогнулась до основания, девчонку откинуло к противоположной стене, но дарру тут же вскочила и кинулась снова, не замечая, что после каждого удара на ее теле возникают новые синяки.