Спросил Буханку, та говорит. — Вживление имплантов в зону удовольствия запрещено законом Содружества, да и чем бы ты сейчас ощущал? Ты же вирус!

Хороший закон, правильный, не хватало только, чтоб порножурналы ещё и дрочили за тебя… э… то есть это было бы очень похоже на наркотик и порабощение.

Запросил у Буханки связь с близняшками, они сразу откликнулись в чате. Ещё раз очень вежливо попросил дать мне допуск к рабочим файлам японцев с их участием, где они в космосе, а не как вот этот, например — образец прилагался.

Пропали минуты на две, наверное, орали друг на дружку, наконец, Марта спросила. — А ты где сейчас?

— В космосе, — отвечаю. — Так мне что же, допуск к файлам у Кэпа спросить? В смысле через Фару или Воя?

Снова нет ответа, Буханка сообщила. — Сёма, в отношении тебя истребители и их операторы сняли все ограничения доступа к любым личным данным, кроме состояния их счетов.

Думаю, очень мило, на всякий случай послал запрос на сдачу зачёта для допуска к полётам. Вот совсем не смешно — Буханка обрадовала, что все чётверо независимо друг от друга подтвердили мне этот допуск! То есть сдавать ничего не нужно, они и так верят, что ничего плохого со мной в открытом космосе не случится!

Так всё замечательно сложилось, прям сдохнуть можно от радости, если б уже немного не умер, да и пришла пора возвращаться в сознание, то есть в голову, в общем, оживать. Открывается крышка, Док махнул ладошкой, мол, «вылазь», а сам продолжает орать в пространство. Этот дикарь никак не привыкнет разговаривать молча, верещит как по телефону.

— Не любите мне мозги, вашу мутер перетак! Натюрлих! Он при мне только из капсулы вылезает! Вы уверены, что вам всем действительно сию секунду нужно его видеть? Ладно, заходите.

Только успеваю надеть комбинезон, обуваюсь, вошли все четверо истребителей, молчат и пристально смотрят.

Я им открыто улыбаюсь, говорю радостно. — Что-то случилось?

Дирк придавленным пятью мешками цемента голосом начинает. — Мы тебе дали допуск к полётам…

— Правда?! — Я искренне удивляюсь. — Вот спасибо!

Ганс так же напряжённо говорит. — Только это ошибка, наверное. Пока ты лежал в капсуле, э… произошёл сбой в системе…

Марта пытливо вгляделась в меня. — Кто-то за тебя сдал зачёт!

Я обулся, встаю, пожав плечами. — И в чём дело? Зачёт мне дали или нет?

Хелен оглянулась на Дирка. — Дали, только ты пока сам в космос не улетай, ладно?

— Ладно. — Говорю равнодушно. — Что-то ещё?

— Ну… — Хелен замялась. — Теперь ты можешь смотреть наши записи, больше никому их не показывай…

— Пожалуйста! — Попросила Марта. — И не говори никому!

— Само собой, ведь мы истребители. — Заверил, как можно серьёзней.

Они переглянулись, хором вздохнули, Ганс за всех заговорил «виноватым» тоном. — Наверное … э… мы сами виноваты, нужно было сразу тебе сказать, мы ведь и вправду вместе… э…

— Ребята, вы, наверное, ждёте от меня каких-то условий? Хорошо, пожалуйста — Макса не обижайте, и всё будет путём. Договорились?

— Договорились! — Охотно ответили они вразнобой, Марта застенчиво улыбнулась. — Так мы пойдём?