– Ты такая, как он. Мне о таком можно только мечтать. – Бабушка задумчиво глядит на реку. – Помню, как мы встретились. Это была любовь с первого взгляда. Глупо, правда? – Бабушка смеётся, но выходит невесело. Если прищурить глаза, то я вижу её юной невестой, как на старой фотографии, которая висит – точнее, конечно, висела, – дома. – Мы были так молоды и влюблены по уши! В день нашей свадьбы не было никого счастливее меня, да и с тех пор я уже никогда не была так счастлива. Это был лучший день в моей жизни. Я сохранила нашу свадебную свечу, чтобы навсегда запомнить этот день.

Свечу? Я хочу спросить бабушку, не та ли это свеча, что теперь известна как свеча семьи Мадригаль, но она так глубоко погрузилась в воспоминания, что это кажется неуместным.

– Он был просто счастлив, когда узнал, что у нас будет тройня. Я, признаться, ужасно переживала, а вот Педро был уверен, что нас ждёт жизнь, полная счастья. – Бабушка улыбается, но в её глазах тоска. – Всё должно было быть идеально. И так могло случиться. Но в нашем городе стало опасно. Он перестал быть местом, где стоит заводить семью. Не говоря уже сразу о трёх малышах. Педро был умным и отважным, он понимал, что мы должны были уйти.

Бабушка рассказывает мне, как они отправились в дикую местность с одной свечой, которая освещала их путь. Они были не единственной семьёй, которая отправилась в опасное путешествие на поиски лучшей жизни. Но беда шла следом, так что скоро они попали в ловушку, устроенную разбойниками, которые зажали их между рекой и горами. Здесь. На этом самом месте. Ровно на том же берегу реки, где мы сидим в эту секунду. Бабушка рассказывает, как Педро поцеловал каждого из своих детей – тех самых, что выросли в маму, Пепу и Бруно.

– Потом он поцеловал меня, – продолжает она, её голос звучит как у совсем молодой женщины.

Она закрывает глаза и вспоминает, как он заверил её, что всё будет хорошо. А потом повернул назад и попытался договориться с разбойниками, утихомирить их. Но они оказались настоящими злодеями. Его убили. А ей оставалось только молиться.

– И тогда они пришли за мной. За нами, – продолжает бабушка. Я осторожно дотрагиваюсь до её плеча, чтобы помочь справиться с воспоминаниями. На ум приходит, что последний раз мы были так близки в день моего дара, когда я так сильно её подвела. Она глядит на меня, по её щекам текут слёзы, но на губах играет грустная улыбка. – И когда я опустила руки на землю, наша свеча заискрилась волшебным светом. Вся лощина утонула в невероятном золотом свечении. Ох, Мирабель, ты бы это видела! Разбойников отбросило назад, как будто они налетели на стену или их смыло волной. Горы стали подниматься всё выше, словно хотели защитить меня. Нас.

– Так появился Энканто?

– Да, – кивает она. – Я знала, что мне невероятно повезло. Мне и моим деткам. Это было благословение. Я должна была сделать всё, чтобы Педро нами гордился, чтобы его жертва не оказалась напрасной. Наша семья заботилась о деревне, заботилась друг о друге. Пока...

Я вся напрягаюсь. Я хочу, чтобы она замолчала. Я знаю, что она скажет дальше. Пока я не осталась без дара. Я грустно киваю, чувствуя, как груз ответственности за всю семью Мадригаль давит на мои усталые плечи.