Так что она не слишком удивилась, когда однажды Ивар пришел к ней и сказал, что Лавранс поедет с ним в Рогнхейм.

Ивар, сын Эрленда, сказал также матери, что, по его мнению, ей следует переехать к нему в Рогнхейм, когда Гэуте женится:

– Я думаю, что Сигне более покладистая невестка и с ней легче ужиться… К тому же вам будет очень нелегко отказаться от власти там, где вы привыкли повелевать.

Впрочем, Юфрид как будто нравилась Ивару, так же как и всем остальным родичам мужского пола. Один только господин Яммельт, по-видимому, относился к ней несколько холодно.

Держа на коленях маленького внука, Кристин думала о том, что ей, наверно, сладко не будет ни здесь, ни там. Несладко стареть… Ей казалось, что совсем недавно она сама была молодой женщиной, и тогда о ее судьбе совещались и спорили мужчины. А теперь она – в тихой заводи. Но ведь, кажется, совсем недавно ее собственные сыновья были такими же, как этот малыш. Она вспомнила свой сон о новорожденном. И в это мгновение в ней пробудилось воспоминание о ее собственной матери. В памяти Кристин мать осталась стареющей, угрюмой женщиной. А ведь Рагнфрид тоже была молода в те годы, когда лежала в постели с маленькой дочкой и согревала ее своим телом. Матери ее также дано было в молодости вынашивать и рожать детей. И в ту пору, когда она сидела, прижимая к груди нежную, едва пробуждающуюся, молодую жизнь, то, верно, не больше, чем сама Кристин, думала о том, что отныне каждый прожитый день будет все больше и больше отдалять дитя от материнских объятий.

– Когда ты сама родишь, Кристин, то, наверное, поймешь, – сказала ей мать однажды.

Теперь она понимала, что душа ее матери была полна воспоминаниями о дочери, воспоминаниями и мыслями о ребенке – о том времени, когда он, еще не рожденный, лежал в ее утробе, и обо всех последующих годах, от которых в памяти детей обычно ничего не остается. Мать помнила о страхах, надеждах и мечтах, о которых дети никогда ничего не знают, пока не приходит их время страшиться, надеяться и мечтать в одиночестве…

По окончании празднества вся родня разделилась: часть расположилась у Яммельта в Формо, а часть отправилась с господином Сигюрдом в Вогэ. И вот наконец два издольщика Гэуте примчались с юга долины с известием, что сам воевода едет на север, в усадьбу Гэуте, а в его свите – отец и родичи похищенной девушки. Юный Лавранс сразу же побежал на конюшню… На следующий вечер усадьба Йорюндгорд напоминала военный стан. Здесь были все родичи Гэуте со своими вооруженными слугами и его друзья со всей округи.

И вот Хельге из Ховланда в сопровождении большой свиты прибыл, чтобы требовать ответа за похищение женщины. Кристин увидела Хельге Дюка мельком, когда он въезжал во двор бок о бок с самим королевским наместником, господином Полем, сыном Сёркве. Отец Юфрид был старообразный человек болезненного вида, высокий и сутулый. Когда он сошел с коня, то стало видно, что он слегка прихрамывает. Муж сестры Юфрид, Улав Гудочник, был широкоплечий и приземистый человек с рыжими волосами и красным лицом.