Он резко отнял руки от клавиатуры. Движение было так резко, что напомнило Юми о ковбоях, выхватывающих "кольты" из кобур.
— Кто сказал, что проект провалился? — Тон его был резок; на скулах заиграли желваки.
Юми почувствовала себя так, точно ткнула палкой свирепого зверя.
— Твой сегодняшний гость, мистер Уилсон, говорил что-то такое. Когда подвозил меня до магазина.
— Уилсон… — Готтбаум издал короткий резкий смешок.
— Он сказал, что руководство "Норт-Индастриз"…
— Они совершенно не в курсе происходящего. И тому есть причина. Проект потенциально опасен — возможны нежелательные применения. И уж во всяком случае он не провалился.
Значит, Уилсон был прав — отец что-то скрывает. Конечно же, отец все эти [?] обосновал; он всегда так уверен в своей правоте; он же всегда лучше знает, как будет лучше для всех и каждого… Удивительно, что он вообще хоть что-то ей сказал. У него это само вырвалось — совсем как если подсечь человека под коленки, он не сможет удержаться на ногах.
Интересно, много ли он еще скажет?
— Знаешь, — сказала Юми, все еще притворно-сдержанная и робкая, — я никогда толком не понимала, в чем суть этого проекта.
Он подозрительно покосился на нее. Понятно. Невидимый барьер снова на месте.
— И не нужно. — Он помолчал, точно повторяя про себя это утверждение и сожалея о нем. — В такие вещи тебе не нужно вмешиваться. Понимаешь? — Он пристально посмотрел на нее.
— Конечно, отец. — Она почтительно склонила голову; покорная женщина, во всем полагающаяся на авторитет мудрого человека… А интересно, не напоминает ли это ему о его невесте, выглядевшей так наивно и смеренно, но на поверку оказавшейся едва ли не жестче его самого. Только одна она умудрилась пробраться сквозь его оборону и кое-что украсть у него: любовь, время, гены — и напоследок, даже некоторую толику его денег.
А отец снова повернулся к монитору.
— Если ты не возражаешь, я все же закончу дела.
— Разумеется, отец. — Она отступила назад.
По дороге на кухню она прошла мимо обеденного стола. На столе лежала плоская черная папка и еще какая-то штука, не больше мужского бумажника. Компад, поняла она, сложенный клавиатурой к экранчику форматом примерно с почтовую открытку. Она приостановилась, думая, откуда это все могло взяться, и догадалась: Ричард Уилсон забыл, когда отец велел ему убираться.
Юми оглянулась — отец опять был поглощен работой. Она тихонько взяла со стола имущество Уилсона, крадучись, ретировалась в свою спальню и заперла дверь.
Она устроилась, скрестив ноги, на лоскутном одеяле, которое она сшила себе 15 лет назад, повертела в руках компад, поколебалась и отложила в сторону, не желая совать нос в личные записи Уилсона. Однако черная папка — совсем другое дело. Раскрыв ее, она взглянула на титульный лист.
На секунду она растерялась. Вот здесь, в ее руках был ответ на тот самый вопрос, на который отказался отвечать отец. Всю свою жизнь слышала она брошенные мимоходом упоминания о "ЖС", но никогда прежде ей не представлялось случая понять смысл услышанного.
Гриф "секретно" ее не смутил — она выросла в доме, где засекреченные документы были делом обычным и просто так лежали где попало. Итак, Юми начала чтение.