Василиса украдкой присматривалась к остальным ребятам: Ник, Захарра и Диана о чем-то перешептывались, Маришка что-то говорила Норту — и тот внимал ей, позабыв обо всем на свете. Ярис откровенно скучал, а Марк с Фэшем иногда мрачно переглядывались, явно следя друг за другом, — оба имели такой вид, словно вот-вот сорвутся с места и побегут наперегонки.

Из всех ключников только у Марка был отличный аппетит — несмотря на появившуюся нервозность, он быстро разделался с куриным филе, съел гору овощного салата и даже успел ухватить несколько мандариновых кексов.

— Что ты мало ешь, рыженькая? — заметил он, когда Василиса в очередной раз покрутила бутерброд в руках да так и вернула его на место нетронутым.

— А ведь тебе понадобятся силы, — с издевкой продолжил золотой ключник, послав ей косой насмешливый взгляд. — Плохо тебе придется, если не вернешь время в замок.

— Вряд ли ей это удастся, — тихо дополнила Маришка, услышав эти слова. — Непросто поделиться своим временем. И почти невозможно справиться с синей искрой… Особенно ученице нулевого круга.

— Я верну время в замок, — одними губами произнесла Василиса.

— Конечно вернешь, — неожиданно согласился Марк. — У тебя просто не будет выхода… Да, ты вернешь его так или иначе.

Ухмылка мальчишки напоминала хищный оскал, превративший его лицо в жуткую, неприятную маску. В черных глазах появилось странное выражение — холодное, беспощадное, равнодушное.

И Василиса поняла, что оно означает.

— Так что поешь, Огнева, — зло добавил Марк. — Кто знает, когда еще придется… И придется ли.

К счастью, торжественный ужин завершался: часы в прозрачном корпусе показывали без пятнадцати полночь.

Близился Новый год.

Нортон-старший объявил о завершении ужина, и гости спешно покинули свои места. Как только все присутствующие отошли к центру залы, стол исчез вместе со всей посудой, салфетками, подсвечниками и стульями.

Неожиданно пропал и трехглавый камин. Вместо него, поместившись аккурат между елок, появилось прямоугольное зеркало в старинной серебряной раме. Оно было таким огромным — почти достигало потолка. Несмотря на усилившееся чувство тревоги, Василисе вдруг стало интересно, кто и когда сделал такое здоровенное зеркало — его поверхность казалась идеально ровной.

Астрагор вышел вперед и встал к зеркалу спиной, заложив руки за спину. Его черные глаза на желтом пергаментном лице горели странным, лихорадочным огнем, хотя в остальном Великий Дух Осталы оставался спокоен.

— Я хочу обратиться к нашим ключникам, — громко произнес он. — Вы уже знаете, что на протяжении всего путешествия будете слышать время — ровно двенадцать ударов. Не забывайте считать их, потому что с последним ударом вы должны вернуться назад.

Ровная поверхность зеркала подернулась серебристой дымкой, и в его глубине тотчас образовался длинный коридор из бесконечных рядов елок по бокам.

Василиса поняла, в чем дело, — просто в нем отбивались многочисленные проекции другого зеркала, стоящего позади, такого же гигантского. Но самое интересное — в этих зеркалах почему-то не отображался ни один человек, находившийся здесь, словно Часовая Зала сейчас пустовала.