— Эй, вы где?! — раздался далеко-далеко внизу хитрый голос Дианы, мгновенно разбивая это ощущение. — Время заканчивается!

Василиса тут же отстранилась, будто увидела фею совсем рядом.

— Надо спускаться, — с сожалением вздохнул Фэш. — Интересно, а где остальные?

Василиса и сама поискала взглядом по нижним соседним веткам и вдруг застыла от изумления: в двух метрах от них, в самой гуще елочной хвои — на розетке из мишуры — стояли Ник с Захаррой и… целовались, причем весьма увлеченно.

— Ты видишь то же, что и я? — У Фэша на щеках появились ямочки.

— Кажется, они все-таки перестали друг друга раздражать. — Василиса не выдержала и прыснула от смеха.

Неожиданно Фэш подхватил ее на руки и ринулся вниз — от неожиданности и восторга на какой-то миг она задержала дыхание.

— Помни об осторожности. — Губы Фэша едва коснулись ее щеки. — Делай вид, что ты ни о чем не догадываешься, и точка… Все будет отлично.

Как только они приземлились, то начали расти. К сожалению, Фэш не очень рассчитал с местом посадки и при увеличении они сбили головами несколько елочных игрушек с нижних веток.

— Ну вы и долго, — весело пожурила их Диана. — Ник с Захаррой еще заняты?

Ее глаза хитро прищурились. По-видимому, она тоже видела поцелуй.

— Ой, я, кажется, раст-у-у-у!!! — послышался сверху крик Ника.

— Берегись! — Фэш потянул обеих девочек в сторону и вовремя: на то место, где они стояли, свалился взъерошенный Ник. Возле него уже заливалась смехом Захарра — кажется, она пыталась облегчить другу спуск, но у нее ничего не вышло.

Охая, Ник поднялся и тут же схватился за бок.

— Если бы я знал, что мы будем лазить по елке, я бы захватил с собой летающий коврик, — обиженно пробурчал он.

— Наверное, кто-то съел очень много конфет и потяжелел, — произнесла Диана, и все, включая Ника, расхохотались.

Будто почувствовав что-то неладное, Василиса обернулась и увидела приближающуюся парочку: отец вел под руку Елену. Рядом с ними с кислой миной на лице вышагивал Марк.

— Дети веселятся, — протянул золотой ключник, лишь завидев радостные лица друзей. — Конфетки лопают.

— На то и Новый год, — неожиданно возразил ему Нортон-старший. — Я всегда любил эти елки в Змиулане.

Он щелкнул пальцами — одна из веток закачалась, с нее сорвалась конфета в золотистой обертке и подлетела к нему. Нортон-старший развернул ее и с самым невозмутимым видом отправил в рот.

— Орех в шоколаде, — констатировал он через некоторое время. — С коньяком… Жан-Жак по-прежнему работает на кухне?

Захарра, заулыбавшись, кивнула.

— Лучший кондитер за всю историю мира…

Нортон-старший снял конфетку и для Елены, но та не стала есть, а, натянуто улыбнувшись, спрятала ее в бархатную сумочку.

— Праздничный ужин состоится немного раньше обычного, в десять часов, — предупредил Нортон-старший. — Советую хорошо подготовиться.

И они пошли дальше.

Василиса не произнесла ни слова, хотя при виде отца она чуть не задохнулась от смешения чувств: гнев, обида, боль, разочарование, страх сплелись в тугой комок, грозя разорвать ее изнутри на части.

— И вправду пора готовиться, — вмиг посерьезнев, произнесла Диана. — Очень надеюсь, что мы вернем время в старый замок и все наконец разрешится.