Эмоции… Эмоции, дающие силу идеям. Эмоции, чреватые насилием. Эмоции, всегда ставящие нас на сторону жертв и тем самым порождающие новые жертвы.

Если эмоции наводят иногда на новые мысли, значит они неверны. Остерегаться эмоций в политике…

В этом двадцатом веке без Гитлера Америка наверняка осталась бы в Америке. Далекая, провинциальная, потешная, фольклорная, она была бы нам симпатична, как деревенский кузен. Она не стала бы ни спасительницей западного мира, ни его жандармом. Она не собрала бы у себя все европейские мозги, бежавшие от нацистского варварства, и Нобелевских премий ей бы досталось мало. Чтобы подзадорить моего читателя, я даже утверждаю, что прорыв в науке и технологиях, несомненно, совершила бы Европа и что – почему бы нет? – первым на Луну ступил бы немецкий астронавт…

Самолет летит в Канаду. Я закончил книгу посреди Атлантики, с глазами, полными слез.

Бруно М. нравится книга. Я не смог бы обойтись без его одобрения. Пьеру С. тоже нравится. Уф!

Сам я ничего о ней не думаю – перечитываю, только чтобы править.

Бруно М. и Пьер С. – самые непредвзятые люди из всех, кого я знаю, свободно и оригинально мыслящие, далекие от всяких стандартов – представляют только самих себя! Достаточно ли мне их мнения?

Надо бы привлечь других друзей, поглупее, побанальней, позаурядней…

Бурный спор с Натали Б. и Сержем С.: они прочли, но так и не поняли, что же я написал.

Они отказываются признать, что Гитлер мог бы быть другим, не тем, кем был; каждый выдвигает свой детерминистский тезис. Для Натали Б. личность Гитлера запрограммирована генетически (это Золя!). Для Сержа С. личность Гитлера обусловлена его детством (это психоанализ по-американски!). Сколько пустословия! Гипс для мысли! Я отвечаю по пунктам, использую философский подход, доказываю, что они сами себе противоречат, потому что одновременно верят и не верят в свободу.

Когда я демонстрирую им их непоследовательность, они вскидываются и возвращаются к своему первому доводу: не надо пытаться понять Гитлера.

– Вы правы, – заключаю я. – Если хотите, чтобы это повторилось, ни в коем случае не пытайтесь понять.

Они выводят меня из себя. Я их тоже. Наша дружба пострадала из-за этой книги.

Литература – не самоцель.

Книга должна вызывать споры, иначе она бесполезна.

Дидро, ты бы со мной согласился, не правда ли?

Натали Б. и Сержу С. невыносимо, что Гитлер временами может выглядеть человечным… пусть даже на бумаге.

Свести Гитлера только к его злодейству – значит свести человека к одной из его ипостасей. Свершить над ним суд, какой он сам свершил над евреями.

Очернить другого, чтобы обелить себя, – это идея Гитлера. Так же рассуждают люди, говоря о Гитлере.

Обелить человечество, исключив из него Гитлера.

Как будто бесчеловечность не есть сугубо человеческое свойство.

Издательство «Альбен Мишель» в восторге от моего романа. Вот только с названием, которое я предлагаю, похоже, не все согласны: «Адольф Г.»

Неприятно, когда оспаривают название, под которым ты писал книгу.

Придется искать другое.

Мне приходит в голову «Другая судьба».