– Я спрашиваю про машину с мертвым телом, найденную на восточной окраине города.

– Мы не уверены, что наша первоначальная оценка была правильной. В том смысле, что они начали рубить все концы. Возможно, это ограбление, которое сложилось неудачно.

– Почему вы так думаете?

– Убитый был адвокатом, но в машине мы не нашли портфеля. Вы когда-нибудь слышали о таком? Адвокат без портфеля? Может быть, его кто-то забрал.

– Бумажник лежал в кармане?

– Да.

– Часы остались на руке?

– Да.

– Его ждали в тюрьме?

– Нет, если верить спискам посещений. Его клиент не делал запроса. Но в офисе утверждают, что ему звонили.

– В таком случае это не обычное ограбление. И у него не было портфеля из-за того, что он не собирался ничего записывать, – не следует забывать, чем этот адвокат в последнее время занимался.

– Может быть. Мы рассмотрим все возможные варианты.

– Кто звонил ему в офис?

– Мужской голос. Тот же, что и в первые пять раз. Звонили с сотового телефона, который мы не смогли отследить.

– Кто был его клиентом в тюрьме?

– Какой-то дурачок, от которого мы ничего не можем добиться. Его арестовали восемь недель назад за поджог дома. Мы до сих пор ждем оценки психиатра. Он говорит только с теми, кто ему нравится. А с остальными не произносит ни слова.

– Похоже, ваш друг байкер сделал удачный выбор.

Из кухни донеслось громкое бульканье кофейника. Ричер его слышал вполне отчетливо. Воздух наполнился ароматом свежего кофе. Колумбийский, определил Джек, грубого помола, достаточно свежий.

– Мы с миссис Солтер беседовали о поставках сырья, необходимого для лаборатории, которая у вас здесь работает.

– Вы считаете, что мы проявили халатность? Думаете, мы подвергаем ее ненужному риску и у нас были другие варианты?

– Я этого не говорил.

– Мы пытались, поверьте мне. Через Болтон ничего не доставляют. Мы в этом совершенно уверены. Значит, их снабжают с запада. За автостраду отвечает дорожно-патрульная служба. Шоссе находится вне нашей юрисдикции; мы контролируем лишь двухполосные дороги, которые идут на север до лагеря. Мы расставляем там машины случайным образом. Действительно случайным. Я бросаю кости у себя за столом.

– Я их видел, – сказал Ричер.

Холланд кивнул.

– Я поступаю так потому, что мы не можем действовать предсказуемо. Но до сих пор нам ни разу не сопутствовала удача. Наверное, они очень внимательно за нами следят.

– Вполне возможно.

– Но суд решит нашу проблему. Или сделка о признании вины. Раньше ничего не получится. Еще один месяц, и всё.

– Петерсон сказал, что нет никакой возможности обойти кризисный план.

– Он прав. Конечно, мы возражали, но соглашение подписано мэром. Речь идет о серьезных деньгах и связях. Департамент юстиции осуществляет постоянный надзор.

– Предложение, от которого нельзя отказаться.

– По мне, так неприятностей от такой сделки больше, чем пользы, – сказал Холланд. – Впрочем, я не владею мотелем.

Окруженные стенами владения Платона занимали сотню акров. Дорожка, петляющая среди кустарников, тянулась на три мили. Когда он находился в самой удаленной от дома точке, у него возникла новая мысль. Как и следовало ожидать, она была на удивление дерзкой. УБН намеревалось арестовать русского, как и планировалось, впрочем, Платон не собирался вставать у них на пути. Необходимо, чтобы агенты увидели, что парень не пустой. Только вот что им следует у него найти? Конечно, им должно хватить улик, чтобы предъявить ему обвинения. Но вовсе не обязательно, чтобы русский заплатил за все. Это было бы избыточно в данных обстоятельствах. Получился бы маленький бонус. На самом деле даже большой. Возможно, почти вся оговоренная сумма. Проклятье, что способен сделать русский? Орать и беситься из-за несправедливого устройства жизни в одной из камер с максимальным уровнем безопасности? Он поведет себя так в любом случае. Значит, Платон может забрать его деньги, после чего толкнуть товар кому-нибудь еще раз. Как при продаже дома, только на сей раз ты заберешь с собой плиту, электрические лампочки и оконное стекло.