Я сошел с линии огня, успев крикнуть Кате: «Стреляй!». По внутренним ощущениям события растянулись на целую минуту, хотя на самом деле счет шел на доли секунды.

Катя всадила в пса целую очередь, увлекшись, а скорее – не на шутку перепугавшись, давила на спусковой крючок даже после того, как последняя гильза упала на пол и застыла.

Собака попыталась прыгнуть, но не смогла. Пули сначала остановили ее, а потом откинули назад. Тихо скуля, она испустила последний вздох и умерла.

Я не ожидал, что все так легко получится. Противник тоже. Тень в противоположном конце коридора бросилась бежать. Мы кинулись за ней. Я перескочил через распростертую тушу пса и побежал дальше, стараясь не упустить врага из виду. В горячке даже не сообразил, что бегу без оружия и являю собой замечательную мишень. Осталось только нарисовать круги и «яблочко». Маячу на открытом пространстве. Стрелку срисовать меня, что высморкаться. Даже снайпером быть не нужно.

Катя нагнала меня, сунула в руку «Стечкин»:

– Держи, раззява.

– Спасибо, – кивнул я.

Назови она меня кем-то похуже, даже тогда я бы не стал обижаться. Катя права. Голыми руками тут не повоюешь. Ниндзя из меня как из дерьма пуля.

Беглец скрылся за дверью. Мне повезло – успел заприметить, в какую. С тем, что дверь была обычной фанерной, повезло еще сильнее. В противном случае противника пришлось бы выкуривать или штурмовать каким-нибудь извращенным, экзотическим способом, а так хватило удара ногой. Мы влетели одновременно с выбитой дверью.

Влетели и замерли. Помещение оказалось пустым. Идеально гладкие, покрашенные в голубой цвет бетонные стены, мигающая лампочка на потолке – и никого.

В висках застучала нехорошая мысль: «Неужто обмишурился? Перепутал двери, попал не туда. Это что же выходит – упустили?!»

Что-то сильно толкнуло меня в спину. Благодаря приданному сзади импульсу я полетел как на крыльях, едва не врезался головой в стену, но в последний момент успел выставить перед собой руки, это смягчило удар. Сознания я не потерял, хотя приложился нехило. В глазах зарябило.

Катю отнесло чуть правее. Ей тоже порядком досталось. Она лежала на полу, оглушенная.

Я развернулся на сто восемьдесят градусов, выставил «Стечкина», чтобы разобраться с обидчиком, но обнаружил, что не могу нажать на курок. Пальцы легли на спусковой крючок и застыли, став фарфоровыми и чужими. Я даже чувствовать их перестал.

«Допрыгался!»

Я попытался перехватить пистолет в другую руку. Не вышло. Она тоже не слушалась меня. Кажется, влип.

Впереди и сзади образовался сплошной клубок тумана. Я не видел дальше своего носа. Даже если бы руки вновь слушались меня, я бы не знал, в какую сторону нужно стрелять.

Туман казался слишком нематериальным, иллюзорным.

Только тут я сообразил. Пси-атака! Тварь, засевшая где-то здесь, взяла меня под контроль. Что самое противное, она была где-то поблизости, может, в двух шагах, но я ее не видел. Почти наверняка эта скотина могла распоряжаться не только моими конечностями, но и органами чувств. Туман этот не настоящий, просто телепатическая завеса, в которой скрывается враг. Тут же возникла и другая мысль: если тварь прячется даже перед обезоруженным и потерявшим контроль над собственным телом человеком, выходит, она по натуре труслива до омерзения.