Вздохнула, с трудом представляя себя горожанкой. Впрочем, я и студенткой тоже плохо себя представляю. Что они там с утра до ночи в этом городе делают? Тут-то всегда есть чем руки занять — хозяйство целое, а если надоест, можно в лес прогуляться за ягодами, грибами. Или даже силки поставить на дичь, пусть я не сильна в подобном. Вот бабуля, с ее слов, когда была помоложе да порезвее, ловко их ставила.
Ладно, дело такое. Надо так надо. Как-то, глядишь, приспособлюсь, а как закончу, можно будет к бабуле вернуться. Только вот сколько лет они там все эти премудрости изучают, не знаю. Деревенским-то все эти науки да премудрости без надобности.
Отметив, что края поля мы все же достигли, я села ровнее, высматривая вдали розовые соцветия иван-чая. А бабуля права — и правда вон еще цветет, хоть уже конец сезона. Я улыбнулась. И откуда она все знает…
Спешилась и достала из прихваченной сумки новый серп. Старый-то я тогда на поле с тем волком и бросила. На всякий случай даже по сторонам осмотрелась, но никаких признаков оборотня не было. Пташки заливались трелями со всех сторон, лес привычно шумел, Дик и Агата вели себя как положено. Что ж… тогда приступим.
Спустя два часа усердной работы около лошади, опять спокойно жующей какой-то репей, образовался целый пучок тщательно отобранной ценной травы. Можно было выдохнуть.
Я глянула на солнце — время всего-то обеденное, а домой жуть как не хочется, стоит только подумать, что скоро я уеду из этой дикой природы в душные каменные застенки академии. Устало вздохнула, доставая из сумки припрятанное там покрывало, несколько заботливо уложенных бабулей бутербродов и флягу воды. Хмыкнула. В принципе, можно спокойно оборвать все листья здесь, а вечером уже только скрутим да сушиться поставим. Тряпичный мешок у меня для этого есть, да и везти так будет куда сподручнее, чем целый пук травы.
Тут же учуявший мясо, тонкими ломтями положенное на слегка поджаренный хлеб, Дик прибежал ластиться. Я улыбнулась, скармливая товарищу половину одного бутерброда, и довольно зажмурилась, снова подставляя лицо теплому солнышку, отбросив шаль в сторону. Приятная сытость и гармония в душе умиротворяли. Вот сюда бы еще бабушку…
Пригревшись, даже не заметила, как задремала. Очнулась, когда в ногу ткнулся мокрый нос.
— Фу, Дик, уйди. Видишь, я загораю, — улыбнулась, подобрав подол платья повыше и уже размышляя, не снять ли его совсем. Но нос ткнулся выше, шумно обнюхивая мои все еще пахнущие мясом руки, шершавый язык лизнул пальцы. Я отодвинула наглую морду. — Дик…
Прервалась на полуслове. Мне кажется или Дик был все же несколько меньше? Сердце ушло в пятки. Я распахнула глаза.
Черная морда волка, уже знакомая мне по предыдущей встрече, была совсем рядом. Моя запутавшаяся в темном мехе рука лежала на его загривке. Я глубоко задышала, стараясь подавить собственный страх и не дергаться. Скосила глаза влево, но лошадь продолжала меланхолично жевать репей и не реагировала, находясь буквально в паре десятков метров от меня.
Медленно, боясь совершить хоть одно резкое движение, я убрала руку из шерсти. Но вскакивать и бежать было глупо. Такой нагонит в два счета, так что я мысленно трижды прокляла себя за беспечность и снова посмотрела на оборотня. Темный взгляд умных глаз завораживал. Я сглотнула.