— Так, — кивнул Георг Райснер, глядя, как Алеша прячет за голенище сапога Мишуткин подарок. — А ну дай сюда!

— Зачем?

— Дай сюда! — резко повторил Райснер. — Тебе Иван Петрович разрешил его взять?

— Это мое оружие…

— Это оружием было в лесу, а здесь это пропуск в рай… — Отобрав финку, Райснер улыбнулся. — Отправляйся немедленно назад и передай Ивану Петровичу: буду в срок в условленном месте. А это, — он подкинул финку на ладони, — при случайном обыске заберут, и все дело завалишь. На, спрячь, дед. — Увидев, что Алеша расстроился, он добавил: — Тоже мне, предводитель коман-чей…

Дед спрятал нож под подушку.

— Матвей Егорович, — продолжал Райснер, — если к тебе кто-нибудь подойдет и спросит, где ты купил овес в прошлую пятницу, скажи, что взял его в долг, и доверяй этому человеку, как мне.

— Понятно…

— Поправляйся, нужен вот так!

Перед рассветом роты вышли к опушке леса и залегли против деревни Селищи.

Хват, наблюдавший в бинокль за деревней, от которой тянуло гарью, обернулся.

— Где этот хлопец? — И сразу увидел Алика, бывшего неподалеку. — Где твой отряд? Связь, быстро!

— Есть! — Алик, подхватив карабин, сказал Косте, который было двинулся следом: — Я сам.

Почти тотчас же со стороны деревни появились фигуры людей — это вернулись из разведки Полищук и его товарищи.

— Люди в церкви, товарищ старший лейтенант, — сказал еще не отдышавшийся Полищук. — Левую сторону — над рекой — выжгли дочиста…

— Охрана церкви?

— Двое.

— Пулеметы?

— Есть. На бронетранспортерах. И вот там, в обгоревшем сарайчике, у мельницы и у дороги. Шесть грузовиков и легковая машина в деревне.

— Так. — Хват задумался на секунду. — Зина! Организуешь приемку людей в лесу.

— Хорошо.

— Возьми человек двенадцать у Бондаренко… И давайте, хлопчики, действуйте! А мы подстрахуем. Все.

Зина, Полищук и часть людей, которых взял с собой Бондаренко, скрылись бесшумно в сумерках.

Бойцы Бондаренко ползли огородами в сторону церкви.

Пулеметный расчет карателей настороженно прислушивался к тишине.

В отряд Алик вернулся с Высоким и его помощником, молчаливым человеком с угрюмым лицом.

— Высокий, командир отряда «За Родину», — отрекомендовался Высокий.

— Капитан Хват. Ваши люди готовы?

— Что же это, товарищ Хват? Видно, Млынский посчитал это дело не очень важным?.. — недовольным тоном сказал Высокий.

— Вы пришли сюда воевать? — оборвал его Хват.

— Воевать, — хмуро ответил Высокий. — Здесь же две роты карателей…

— Ну, у страха глаза велики…

— А у вас всего шестьдесят активных штыков…

— И отлично, — смягчился Хват. — Нужно вдвое больше грузовиков, чем в деревне, чтобы привезти две роты карателей. Ясно?.. Я дам тебе еще взвод… Бейсамбаев, с ними пойдешь!

В доме Павлушкина Занге не спал. Света не было. Занге сидел на скамье у окна и вглядывался в сумрак за ним. В углу, под иконами, привалившись к стене, дремал Охрим.

Жена Павлушкина осторожно встала с кровати и без шума, боком вдоль стены постаралась пробраться к двери.

— Стой! Ты куда? — остановил ее Занге.

— Я? — растерялась она. — На минутку…

— На место!

В это время, едва постучавшись, ввалился унтер-офицер с человеком в черном полушубке, с белой повязкой на рукаве.